Мы шли по земле, каждый метр которой был куплен дорогой ценой. Молчание надолго повисло над нашей небольшой группой.

Ближе к вечеру — мы шли уже около двенадцати часов — настроение спутников резко изменилось. Даже я почувствовал, что что-то не так. Смолк птичий щебет, и на нас навалилось тяжелое безмолвие. Лиис остановился и приказал устроить небольшой привальчик.

— Готовься, старик. Отдохнем немного и тронемся. Сейчас начнется самый тяжелый участок пути.

— Может, я чего-то не понимаю, но ведь логичнее идти днем? Насколько я знаю, вся нечистая сила боится солнечного света.

— Не вся и не всегда. Эти бестии хитры и очень опасны. Но мы тоже не лыком шиты. Днем они нас точно учуют, а ночью, когда нас никто не ждет, может, и проскочим.

— Так проскочим, или (может проскочим)? — мне казалось, что точность в формулировке не помешает.

— Точно проскочим, — чуть подумав, ответил Лиис. — Наверное…

Я достал из кармана пачку сигарет. Оставалась последняя, как раз для подобного случая. Лиис оглянулся неодобрительно. Здесь не курили и табака не знали.

Глубоко затянувшись, я откинулся на траву и стал смотреть на проплывающие в вечернем небе синие стайки барашков, изредка добавляя к ним струйки легкого табачного дыма. Примерно через полчаса Лиис объявил подъем. Все встали, подобрали оружие и тронулись в путь.

(Дай бог, не в последний!) — печально подумал я и вошел в ночь. С последним лучом света мы пересекли границу чистой зоны и вошли совершенно в другой мир. Свет неяркой звезды указывал путь, а луна бледно освещала еле различимую дорогу. Колышущиеся от тихого ветра ветки деревьев принимали неясные и довольно жуткие очертания невиданных зверей. Мой напряженный мозг, напуганный рассказами о нелюдях, видел за каждым кустом страшных животных, таращащих невидимые глаза.

Лиис и его люди шли быстрым, мягким шагом, внимательные и готовые ко всему. Сам Лиис то и дело вслушивался в тишину леса, стараясь уловить только ему известные звуки.

Там, на Земле, мне приходилось бывать в разных переделках. Жизнь оказалась неприветливой и трепала меня со всей силой, на которую только была способна. Я знал, что такое страх, но то, что пришло ко мне, трудно даже назвать страхом. Ужас! И лишь невозмутимость спутников удерживала меня от того, чтобы не дать деру.

Наверное, мы шагали по черному лесу около часа. Старая, некогда утоптанная дорога теперь заросла высокой, по колено, травой, а по обочине чернели заросли репейника. Может, все обойдется в этом жутком путешествии?

Словно отозвавшись на эти мысли, Лиис остановился и прислушался. Мы замерли рядом. Через секунду лицо нашего командира исказилось. — Они идут!

Я сразу же. поверил, потому что и сам каким-то шестым чувством уловил перемену.

Лиис посмотрел на воинов и еле заметно кивнул головой. Вероятно, воины знали, что им нужно делать. Двое сразу встали у меня по бокам, двое остались сзади, а пятый присоединился к своему командиру, образовав вокруг меня кольцо.

Я хотел было сказать, что подобное отношение к моей персоне излишне, но тут же сообразил, что эти люди, прожившие пять лет в борьбе против черной чумы, гораздо лучше меня знают, что делать.

Лиис, убедившись, что его команда выполнена, бросил: — Вперед.

И мы побежали. Честно говоря, я ожидал не этого. Я надеялся, что мы займем круговую оборону на какой-нибудь высотке и начнем от биваться. Но если Лиис считает, что нужно убегать, то я не имею ничего против.

Думаю, я не подвел своих провожатых, так как мчался, словно ветер.