— Ты его не совсем зашиб? — обеспокоенно спросил Анхель, поднимаясь с места.

— Думаю, нет, — ответил Вадим, внимательно рассматривая противника.

— Живой, — удовлетворённо кивнул Рольф. — У северян головы крепкие. Нас одним ударом не убьёшь.

— Да он чуть стену своей башкой дурной чуть не проломил, — фыркнул в ответ Юрген.

— Зачем он это сделал? — спросил Вадим, поворачиваясь к Анхелю.

— Он на нашем корабле первым воином после Сигурда был. Видать, не поверил, что такого мозгляка, как ты, взять не сможет, — насупился кормчий.

Пропустив «мозгляка» мимо ушей, Вадим чуть усмехнулся и, надев рубашку, ответил:

— Не всё то золото, что блестит. Опасно недооценивать противника.

— Странно ты дерёшься. Руками, ногами. Что это за приёмы такие? Я таких никогда не видел, — ответил Анхель.

— И не увидишь, — загадочно улыбнулся Вадим.

— Это почему? — не отставал от него Анхель.

— Таким приёмам учат только далеко на востоке. Да и то одного из тысячи, — выдал Вадим фразу, заранее готовясь к долгим объяснениям.

Но, к его удивлению, Анхель не стал задавать вопросов. Наоборот, он замолчал и, усевшись на своё место, принялся что-то старательно обдумывать, забавно морща лоб и почёсывая бороду. Незадачливого поединщика отлили водой, и вскоре порядок в доме был восстановлен. Рабы расставили столы, и женщины принялись подавать угощение.

Этого никто из гостей не ожидал. Рабыни зажарили в очагах сразу двух баранов и, сняв их с огня, тут же принялись жарить следующую пару. Накормить почти сотню воинов дело непростое, но рабыни не растерялись. Рыба, моржовое и китовое мясо, баранина, окорока, птица — такое обилие и разнообразие пищи заметно удивило гостей. Но добили их три бочонка вина, выставленные на стол гостеприимными хозяевами.

Внимательно наблюдая за пирующими, Вадим старательно прислушивался к их разговорам. Вскоре стало понятно, что большая часть уже приняла решение и готова согласиться с условиями хозяев. Остальные всё ещё продолжали сомневаться. Единственное, что мирило Вадима с очередной пьянкой, так это спокойствие гостей. Похоже, никто из них и не думал затевать ссору с хозяевами. В очередной раз обведя собравшихся долгим взглядом, Вадим неожиданно наткнулся на внимательный и насторожённый взгляд Анхеля.

Сообразив, что замечен, кормчий поднялся и, решительно подойдя к Вадиму, громко спросил, становясь напротив Свейна:

— А почему твой книгочей не пьёт вместе со всеми? Что он задумал?

— Я вообще мало пью, Анхель. А если ты ещё раз спросишь о чём-то про меня не у меня самого, я сделаю с тобой то, что сделал с твоим поединщиком. Набью морду.

— Ты угрожаешь мне?

— Предупреждаю. Запомни это и постарайся больше не делать таких ошибок, если хочешь по-прежнему есть мясо, а не просяную кашу, — зарычал в ответ Вадим, медленно поднимаясь из-за стола.

Все разговоры в зале моментально стихли, и сотня лиц дружно повернулась к ним.

— Что-то я не пойму, что тебе не нравится, Анхель? — задумчиво протянул Свейн.

— Мне не нравится, что твой книгочей ведёт себя не как все порядочные воины. Пьёт только то, что подаёт ему рабыня, ест мало. Тостов не говорит. Так себя нормальный воин не ведёт.

— А кто сказал, что я нормальный? — усмехнулся в ответ Вадим. — Я книгочей, и этим всё сказано. А что до того, как я пью или ем, так это только моё дело, и никого другого это не касается. Хочешь ещё что-нибудь добавить?

— Ты прав, это только твоё дело.