Но Сергей осознавал: он пока слишком мелкий, чтобы спасать всех. Но спасти своих он, пожалуй, сможет.

Вопреки ожиданиям, Машег не трахался, а спал. Местная красотка, которой он еще на рынке глянулся, оказалась рядом. С интересом изучала хузарскую рубаху. Ну да. В здешних краях совсем другие узоры.

Марва тоже здесь. Увидела Сергея, зарделась, вскочила. И тут же нахмурилась, потому что Сергей глядел не на нее, а на местную.

– Ты чья? – спросил он.

– Батюшка мой в княжьих отроках был…

И тоже зарделась.

Ну да. Статус понятен. Нагуляла незамужняя девка дочку от дружинника. Отец же ее помер раньше, чем признал дитя официально. Или официально не признал. Так что статус наложницы ее мамаша не получила. Но по существующей традиции могла кормиться и подрабатывать чем может при здешней дружине. И дочь наследовала участь матери. То есть вроде бы свободная, но…

– Леса окрестные знаешь?

– Да… господин.

Ага. С понятием девушка.

– Как из городка выйти мимо ворот, знаешь?

– Та хот ждеш! – косноязыко влезла в разговор Марва.

Хоть здесь, значит?

Оказалось, Марва слазала на крышу постоялого двора, а крыша как раз на три локтя ниже края частокола. Собственно, наверняка так и задумывалось. Чтоб прямо с крыши оборону и держать.

– Вещи собирайте, – велел Сергей. – Нурманы скоро будут. А когда они будут, нас здесь уже быть не должно. Машег, брат, просыпайся. Не расстраивай отца.

– Чего? – Хузарин разлепил глаза, уже сев и нашарив саблю.

– Отец, говорю, расстроится, если тебя во сне убьют.

– Чего?

В ворота грохнули чем-то увесистым, и свирепый бас с сильным нурманским акцентом сообщил, что сделают с теми, кто не выполнит команду «отворяй». А зычный голосок у хускарла. До ворот метров пятьдесят, а будто рядом.

Машег, морщась, натянул сапог.

– Что с ногой? – насторожился Сергей.

– Голова болит, – пожаловался хузарин.

– Бегать, стрелять сможешь?

– Всегда, – друг вымученно улыбнулся. – А может, останемся? Пособим Геллиру от данов отбиться?

Бас у ворот продолжал стращать. Надо полагать, лезть через стену захватчикам было лениво.

– Геллир с данами заодно, – порадовал Сергей. – Это местные дурни закрыли ворота.

Со стороны ворот раздался короткий вопль. Кому-то сделали очень больно.

Сергей подхватил мешки, свой и Машега, левой рукой, закинул за спину и выскочил из клети в большой зал.

– Дорогу!

Босоногий холоп шарахнулся в сторону.

– Эй, стой! А плата?

Хозяин жилища.

В принципе, справедливо, но – время.

– Беги, дурень! Нурманы в городе!

– Эк!..

Сергей отпихнул «препятствие» и под нарастающий гул собравшихся в трапезной гостей ярмарки выскочил наружу.

На улочке никого, кроме пары привязанных к столбу лошадок. И лестница на месте.

– Машег, давай, родной!

Сергей пропустил хузарина вперед и полез следом, перехватываясь одной рукой.

Марва – за ним, вторая девка – последней.

Они почти успели.

Машег – уже у частокола. Сергей – на середине крыши, Марва – на самой верхней ступеньке лестницы… И тут вбежавший в переулок дан метнул копье. Вряд ли по умыслу. Скорее рефлекс сработал. Убегает – значит, враг.

Сергей дана не увидел.