Чернявский в ответ иронически усмехнулся и, покрутив тонкие стрелки усов, назидательно сказал:

— Ваши слова, мичман, свидетельствуют не только о ваших горячих чувствах, понятных в такой тяжелый для отечества час. Они свидетельствуют и о легкомыслии и о непонимании основных тенденций в развитии флота. Синопский бой был «лебединой песней» деревянного флота. Стреляющие разрывными зажигательными гранатами бомбические орудия, которыми были вооружены наши корабли, доказали, что век деревянных парусных кораблей кончился. Им на смену должны придти пароходы, окованные броней. Между прочим, англичане и французы этот урок усвоили. «Морской сборник» сообщает, что враги наши уже строят для участия в предстоящей кампании бронированные корабли, или, как их называют, плавучие батареи.

— Значит моим минам предстоит следующим летом встретиться с такими кораблями, — озабоченно промолвил Якоби, вставая со своего места и начиная снова расхаживать по комнате. — Это не шутка. Но главное не в этом. На первых порах такие суда будут, вероятно, очень несовершенны. Главное — в будущем. И здесь решающее слово принадлежит… — он неожиданно остановился перед Пятовым, — принадлежит металлургии, Василий Степанович.

— Да, — кивнул головой Чернявский, — одна из важнейших задач в деле создания броненосного флота заключается в производстве броневых плит. В ближайшие годы мы явимся свидетелями знаменательного состязания передовых стран Европы. Кто из них пожелает иметь самый сильный военно-морской флот, тот должен найти и способ быстрее других изготовлять самую прочную и дешевую броню.

— А разве Россия не желает иметь самый сильный флот, ваше превосходительство? — со скрытым возмущением спросил молчавший до сих пор Пятов.

— Можно подумать, милостивый государь, — с усмешкой ответил Чернявский, — что вы уже нашли этот способ. Между тем, Россия вряд ли скажет здесь первое слово. Нас губит наша отсталость, отсталость не только технического оборудования, но и технической мысли.

Пятов собрался было что-то возразить, но потом, взглянув на нахмурившегося Якоби, подумал: «Ни к чему… Делом, делом надо опровергать это мнение». Ход мыслей его внезапно изменился: «Броня… это интересно…» И он, уже спокойным тоном, снова обратился к Чернявскому:

— А известно ли, ваше превосходительство, как сейчас англичане изготовляют броню?

— Способ весьма дорог и ненадежен, — сухо ответил адмирал. — Ее изготовляют из отдельных железных листов путем нагрева и сварки их под ударами парового молота.

Якоби посмотрел на Пятова и многозначительно произнес:

— Россия, моряки ждут от металлургов больших дел на благо нашего флота, Василий Степанович. Да-а, чуть не забыл спросить, что вы сейчас делаете?

Пятов, теребя бородку, не спеша ответил:

— Вот проститься зашел, Борис Семенович. Получил должность главного механика на Холуницких заводах. Еду теперь туда.

— Где же эти заводы?

— В Уральском заводском округе, в Вятской губернии.

— А разговор этот не забудете? — улыбнувшись, продолжал спрашивать Якоби.

— Не смогу, Борис Семенович, — убежденно ответил Пятов.

Сокольский и Пятов откланялись почти одновременно. Молодой офицер с чувством пожал руку Якоби.

— Меня так взволновал этот разговор, — сказал он,— слов нет выразить.

…Пятов шел по набережной Невы. Дул пронизывающий, сырой ветер. Смеркалось. На улицах зажигались фонари. Под их стеклянными колпаками уже мерцали голубоватые газовые султанчики. Глубоко засунув руки в карманы пальто и подняв воротник, Пятов шел не спеша, отдавшись своим мыслям.