Частая смена князей после 1136 года происходила на фоне сохранения (или даже усиления) их властных полномочий (89, 85). Издавна новгородский князь был не только военным предводителем. Он судил и примирял конфликты между «золотыми поясами». И в этом смысле он был необходимым элементом новгородской политической системы. Без него бояре разрушили бы город своими распрями.

* * *

Быстрый рост военно-политического могущества Владимиро-Суздальского княжества проявился и в походах князей на Новгород. В 1169 году войско, посланное Андреем Боголюбским, осадило город, и только чудо спасло новгородцев от суздальцев. Гибель Андрея Боголюбского в июне 1174-го не сняла опасности.

Новгородцы решили не ждать новой беды, а играть на опережение. Со времён Всеволода Большое Гнездо (1177— 1212) они стали приглашать на княжение, как правило, великих князей Владимирских или их порученцев. Это обеспечивало городу хорошие отношения с сильнейшим из русских князей, а в случае внешней угрозы — военную поддержку владимирских «самовластцев». Однако при этом исчезало само понятие «новгородский князь». Княжение в Новгороде стало одной из прерогатив великого князя Владимирского.

Установление татаро-монгольского ига сильно повысило авторитет великого князя в Новгороде. Отказаться от его услуг и призвать другого князя теперь стало даже теоретически невозможно: за спиной великого князя Владимирского стоял утвердивший его в этом достоинстве хан Золотой Орды.

Владимирские князья быстро поняли своё новое положение. В спорах с Новгородом они нередко стали прибегать к откровенному шантажу, угрожая навести на город татар. Однако дальше угроз дело никогда не доходило...

Пользуясь новой ситуацией, Александр Невский расширил свои полномочия в Новгороде. Однако с его кончиной всё вернулось на прежний путь. «Князь не имел права руками своих слуг собирать государственные доходы с территории Новгородской земли (это делали сами новгородцы, контролировавшие тем самым бюджет государства), не мог владеть на территории Новгородского государства какими-либо земельными участками на основе частной собственности, выносить судебные решения без санкции посадника» (127, 384).

Обременённые множеством забот в своём собственном княжестве, владимирские князья уже не проводили в Новгороде сколько-нибудь длительного времени. В знак своего присутствия они обычно посылали в Новгород одного из сыновей. Ярослав Всеволодович отправил в Новгород старшего сына Александра, когда тому было всего около восьми лет. Сам Александр, став великим князем Владимирским, держал в Новгороде старшего сына Василия.

Сыновья Александра Дмитрий и Андрей были поглощены борьбой за власть и интригами в Орде. Однако оба ездили в Новгород, чтобы принять участие в войне со шведами. Семейная ситуация не позволяла им постоянно держать в Новгороде своего отпрыска: оба имели по одному сыну.

Младший Александрович, Даниил, отец пятерых сыновей, получив в 1296 году великое княжение Владимирское, отправил в Новгород сына Ивана, будущего Калиту.

Князь Юрий Данилович Московский в качестве великого князя Владимирского лично водил новгородцев на войну со шведами. В Новгороде жил, умер и был похоронен в церкви Спаса на Нередице его брат Афанасий.

Княжеская власть в Новгороде медленно, но неуклонно меняла свой характер. Она становилась некоей посторонней для города силой. Услугами этой силы можно было пользоваться, но её домогательства и посягательства необходимо было отвергать.

Московские великие князья смотрели на Новгород исключительно с точки зрения финансовой, не обременяя себя никакими обязанностями. Действительное (или мнимое) нарушение новгородцами денежных обязательств немедленно приводило к военному давлению на Новгород.