В а с с а. Вредная собака - Пятёркин этот...

А н н а. Совершенно гнусный раб! Ни чести, ни совести. И - такой дерзкий, такой жёсткий...

В а с с а. Смягчим.

А н н а. Нездоровится вам?

В а с с а. А - что?

А н н а. Лицо такое.

В а с с а. Дочери - ничего не заметили в лице. Ладно. За границу поедешь, Анна.

А н н а (изумлённо). Я?

В а с с а. Ты. С Натальей. А может, и одна.

А н н а. Господи, как я рада! Даже и благодарить вас... нет слов!

В а с с а. И не надо. Ты - заслужила. Ты никогда не врёшь мне?

А н н а. Никогда.

В а с с а. Ну то-то... Фёдору письмо отвезёшь. Наталье письмо - не показывай. Тотчас напишешь мне - как Фёдор. Врачей спроси. Немецкий язык помнишь?

А н н а. Да, да, помню.

В а с с а. Ну вот... Если Фёдор плох - дождёшься конца. Впрочем, после поговорим об этом, обо всём. А теперь - вот что: пойдёшь в жандармское управление, спросишь полковника Попова. Обязательно его найди! Чтобы вызвали. Скажи - спешное и важное дело.

А н н а. Васса Борисовна...

В а с с а. Ты - слушай! Скажешь ему, что ко мне приехала из-за границы Рахиль Топаз, эмигрантка. Он знает - кто это. Он её арестовывал. И что если нужно снова арестовать её, так пусть арестуют на улице, а в мой дом - не приходят. Поняла?

А н н а. Да, только... как же?

В а с с а. Ты - слушай, слушай! Если придут в дом, так будет ясно, что выдала её ты. Или - я. И не хочу я, чтоб снова по городу слухи дурацкие пошли. Ну, поняла?

А н н а. Я - не могу...

В а с с а (удивлена). Не можешь? Почему?

А н н а. Не могу решиться.

В а с с а. Жалко? А Колю - не жалко? Её всё равно арестуют, не завтра, так послезавтра. Что ж ты отказываешься услужить мне? Странно! И - не верю!

А н н а. Да - нет же, господи боже мой! Я за вас жизнь отдам! А за что я буду жалеть еврейку эту? Вы знаете - она меня презирала.

В а с с а (подозрительно). Чего же ты бормочешь, а? Не понимаю!

А н н а. Боюсь я ночью идти к ним, к жандармам.

В а с с а. Ну, вот глупости какие... Что они - сожрут тебя? (Смотрит на часы.) А, пожалуй, верно - время позднее. Попов где-нибудь в карты играет. Ладно. Ты это завтра утром сделаешь. Пораньше - часов в семь. Настоишь, чтобы разбудили его.

А н н а. Вот - уж благодарю вас... (Хватает руку, целует.)

В а с с а (отирая руку об юбку). Дурёха, даже вспотела, - капает с лица-то у тебя...

(Анна вытирает лицо.)

В а с с а. Рашель всё пугает меня, квакает: класс, класс! Какой класс? Это я - класс! Меня она и ненавидит. Да. Меня. Сына увела, как цыган коня. Ну - а сына не получит, нет! (Замолчала, думает.) Что-то мне нездоровится. Устала, что ли... Завари малины!

Л ю д м и л а. Вася, ужинать!

В а с с а. Любишь ты поесть...

Л ю д м и л а. Да, люблю! Очень.

В а с с а. А я тебе приятное приготовила... Не для еды, а для жизни.

Л ю д м и л а. Ты - всегда...

В а с с а. Решила: покупаю у старухи Кугушевой дом - вот садик-то наш разрастётся, а?

Л ю д м и л а. Мамочка, ой, как хорошо!

В а с с а. То-то! Молодой князёк, видно, в карты проигрался...

Л ю д м и л а. Хорошо как! Господи...

В а с с а. Спешно продаёт княгиня. Завтра задаток внесу. Вот тебе и праздник.

Л ю д м и л а. Когда ты это успеваешь? Идём, идём ужинать.

В а с с а. Я - не хочу, нездоровится мне. Сейчас напьюсь малины и лягу. Ужинайте без меня!

Л ю д м и л а. А - чай?

В а с с а. Да, самовар подайте сюда, пить хочу. Рашель там?

Л ю д м и л а. Заперлась в жёлтой комнате, тоже не хочет ужинать. Какая она неприятная стала. Важная!

В а с с а. Ну иди, Людка, иди... (Осталась одна. Двигается по комнате осторожно, как по льду, придерживаясь за спинки стульев, покашливает, урчит.) Дела.