Эдмунду немедленно связался в Наварру. Тот что-то мямлил, извинялся, говорил, что не в силах вынудить Лусию Праду подписать заявление.

— Она отказывается участвовать в этом деле, и я ничего не могу с ней поделать, — бормотал Наварру.

— А вы скажите, что мне требуется ее подпись, — с угрожающими нотками в голосе сказал Эдмунду. — Что значит, не изменит своего решения! Так заставьте, черт возьми, его изменить!

— Мы постараемся, — ответил Наварру. — Когда-нибудь все равно Лусия Праду придется определиться.

Тем же угрожающим тоном Эдмунду проговорил:

— «Когда-нибудь» меня не устраивает. Рекомендую вам проявить настойчивость в этом деле.

Эдмунду предстояло сделать еще один звонок, Анжеле Видал, исполнительному директору, заместительнице Энрики Толедо. Хоть он с ней и не знаком, ему доставит удовольствие испортить этой даме настроение.

— Говорите поскорее, — сказала Анжела, едва он успел представиться. — Я не могу тратить время еще и на вас...

Ее наглость не смутила Эдмунду.

— А надо бы и потратить время! — парировал он. — Учитывая тот ущерб, который вы мне причинили.

— Вы — не единственный пострадавший, — безапелляционно произнесла Анжела.

— Хочу сообщить вам, что мы создали Комитет защиты пострадавших от взрыва «Вавилонской башни». Я возглавляю этот комитет. Вы за все ответите!

— Только по решению суда!

— ...который вы, конечно, попытаетесь подкупить!

— Вы не имеете права делать такие обвинения, — взвилась Анжела.

— Я имею право делать все, что хочу, — ответил Эдмунду и. швырнув трубку, подумал: «Наглая! Толстая, наглая баба!»

А Анжела, в свою очередь бросив трубку, проговорила:

— Хам! Лысый, пузатый гном!

Перепалка с Анжелой не испортила настроение Эдмунду. Зато дома его ожидали неприятности. У входа в особняк его перехватила Бина и рассказала о махинациях с наследством Эглантины. Эдмунду, слушая ее рассказ, весь покрылся пятнами стыда. Он бросился за разъяснениями к матери.

Диолинда сидела на диване, окруженная со всех сторон россыпью таблеток: лиловеньких, желтеньких, полосатеньких, коричневеньких…

— Мама, зачем ты пыталась обмануть эту девушку?! Откуда в тебе эта жадность? Отец оставил нам огромное состояние! Компания приносит колоссальный доход!

Диолинда бросила в рот полную горсть таблеток.

— Сынок, мы разорены!

— Ты что, шутишь? — Эдмунду опешил. – Нам всегда удавалось удваивать наши вклады. Я руковожу компанией, а ты приумножаешь состояние. Покупаешь недвижимость, драгоценности... И ты мне заявляешь, что мы разорены!..

Рыдая, Диолинда принялась объяснять. Она имела глупость снять все надежно вложенные деньги и вложить их в корейские акции...

— Нет! — завопил Эдмунду.

...А там как раз произошло землетрясение. И все пошло прахом. Чтобы вернуть утерянное, Диолинда стала продавать поместья, произведения искусства и драгоценности. Она стала вкладывать деньги в русские акции...

— Нет! — слабым голосом простонал Эдмунду.

...Она вкладывала все больше и больше денег, а курс акций продолжал падать. Теперь, кроме оборотного капитала компании «Фалкон», ничего не осталось.

— Нет... — пролепетал Эдмунду.

...И Диолинда срочно принялась искать выход. Она вспомнила, что Эглантина была крестной Эдмунду. Незадолго до гибели подруга сказала ей, что хочет найти свою племянницу и завещать ей все свое состояние. Вот Диолинде и пришло в голову наложить руки на состояние Бины. Все равно она пустит их по ветру! Но Бина обо все догадалась и устроила ей скандал.

Эдмунду был больше не в состоянии слушать весь этот бред.