— Я хотел бы, чтобы вы не возвращались в «Литтл Дикс Бей», — сказал Малко. — Здесь проще вас охранять. Вы можете послать «Экскалибур» за нашим багажом и всем, что вам необходимо?

— Как вам угодно, — сказала она. — Нужно также предупредить полицию относительно Нормы.

— Мои друзья займутся этим вместе с капитаном, — сказал Малко. — А сейчас идите отдохнуть.

Шарнилар встала. Теперь она, казалось, немного успокоилась.

— У нас ужин через два часа, — сказала она. — Форма одежды — по обстоятельствам. Я представлю вас другой моей подруге, Шабе.

— Мне кажется, я ее видел, — сказал Малко. — Она принимала солнечную ванну.

— Голой, — добавила Шарнилар. — Так она сбрасывает с себя бремя забот. До скорой встречи.

Она взяла свою рюмку, бутылку коньяка и нырнула в глубь яхты, провожаемая взглядом Малко. Изгиб ее спины был все таким же великолепным, как в его прошлых воспоминаниях. Вместе с этими тремя прелестными созданиями и призраком смерти, бродившим вокруг «Сторми Уэзер», путешествие на паруснике обещало быть не скучным.

Крис Джонс и Милтон Брабек принялись за вторую бутылку виски. Их с трудом заставили прервать свою вахту на палубе. Капитан поклялся, что моряки парусника предупредят их о любом подозрительном приближении какой-либо лодки.

Спусковой трап и платформа для купания были подняты, так что потребовались бы крючья, чтобы забраться на борт. Великолепная луна, словно днем, освещала спокойные воды залива Тэйлор. Вдали, на острове Верджин-Горда, светились огоньки. Полицейский катер приезжал за телом Нормы Дайер, которое покоилось теперь в морге больницы на острове. Благодаря телефонному звонку из ФБР в полицию острова, она не проявила особого любопытства относительно этого убийства.

Шарнилар Хасани повернулась к Малко, наполнив вином чашу из позолоченного серебра, и сказала:

— За нашу встречу!

Малко чокнулся с ней. Ее волнение, вызванное произошедшей драмой, немного улеглось, и она красовалась в любопытном наряде: шелковый лифчик, чуть прикрывающий грудь, и голубые шелковые шорты, как у боксера, удерживаемые на поясе широкой резиновой лентой. Ее ноги казались от этого только длиннее и стройнее.

Что касается Мэнди Браун, сидевшей справа от Малко, то она залезла в обтягивающую тело «перчатку», разрисованную под пантеру и обрисовывающую рельефно ягодицы, что вызывало глубокое смятение в душе Криса Джонса. Малко чувствовал бедро Мэнди, прижимавшееся к его собственному, что не мешало молодой женщине положить свою ладонь на колени Криса Джонса.

Между Крисом и Милтоном было свободное место.

— Шаба, как всегда опаздывает, — заметила Мэнди.

Она не закончила фразы, как на лестнице показалась темная шапка волос над чисто арабским лицом с большими черными глазами и припухлым ртом. На незнакомке был причудливый наряд: платье из черных блесток, открывающее спереди пышную молочную грудь, а сзади облегающее невероятно покатый круп. Почти на каждом ее полном пальце было нанизано по кольцу. Чтобы пробраться к столу и сесть, Шабе пришлось пролезть мимо Милтона, оставив на нем несколько черных блесток. Рядом с ним она казалась миниатюрной. Глядя на американца, можно было догадаться, что он готов сорвать с нее остальные блестки даже зубами... Шаба обвела гостей смущенным взглядом и сказала голосом маленькой девочки, обнажив великолепные зубы в обезоруживающей улыбке:

— Извините, я опоздала.

При каждом вздохе ее грудь, казалось, вот-вот выпрыгнет из блесток. Она остановила взгляд своих черных глаз на Малко, и он почувствовал себя словно раздетым.