Они оставили меня в дураках, оба. И нечего больше доискиваться. Многие месяцы рукопись лежала тут. Я сдал два экземпляра издателю, а третий — последний — запер в этом ящике и больше его не отпирал. Матильда его похитила, что не составляло труда. Вечером, раздеваясь, я имел обыкновение выкладывать содержимое карманов на камин… Она взяла рукопись, чтобы передать своему любовнику. Теперь все выстраивалось в одну цепочку. А я — то… да, я испытывал к ней жалость… и продолжал любить эту шлюху… которую мало убить. Ах, как же она меня обвела… «Назови себя!… Скажи, что ты автор романа!» А потом, осознав, что я буду молчать, они оба придумали этот ловкий маневр, — ведь стоило моей рукописи оказаться у Гаравана, и я ограблен. Я потерял право даже заикнуться об авторстве.

Я пошел на кухню и стал пить прямо из-под крана. Плеснул воду на лицо. Потоптался на месте в бессильном гневе. Что мне делать? Я побежден, побежден окончательно и бесповоротно. И все-таки я продолжал упорно искать выход из положения. Неужто я исчерпал все возможности отразить удар? Я вытянулся на кровати и заставил себя лежать неподвижно… Послушайте… Но почему?.. Почему она меня так предала? Гараван наверняка уже давно был ее любовником. Довольно странное сочетание: он — важный господин, влиятельный, богатый… а Матильда, при всей ее красоте, в его глазах стоила не больше, чем заурядная мещанка. Не говоря уж о разнице в возрасте… Ну конечно. Для Гаравана она не могла много значить!… Приятное времяпрепровождение — и ничего более. Вот почему о разводе речь и не заходила. Возможно, он ее приметил в один прекрасный день на какой-нибудь презентации или на рекламных фотографиях, поскольку тоже занимается текстилем. Разве группа Гаравана не контролировала, в той или иной степени, некоторые фирмы, наподобие фирмы Мериля?.. С этой стороны все ясно. Ну а дальше?.. Так вот, Матильда открыла, что я убил Мериля, чего я всегда и опасался… Или по меньшей мере подозревала правду и, увидев, как упорно я отказываюсь от успеха, денег, известности, все поняла. Она доверилась Гаравану. Как воспользоваться миллионами? Выдать за автора себя она не могла. Эту роль трудно сыграть. Но Гаравану по плечу обмануть весь свет. И он абсолютно ничем не рисковал, поскольку я — преступник, которого разыскивает полиция. Должно быть, он полагал, что я никогда не заговорю… Я не знал, каков он, этот Гараван, и в конце концов, возможно, он и не сволочь — я без труда влезал в его шкуру. Он долго колебался — довод в пользу того, что и у него случаются угрызения совести. На окончательное решение его толкнула смерть Матильды… Тут мне пришлось подкорректировать свою теорию. Он был сильно влюблен в Матильду. Нет, она была для него не только приятным времяпрепровождением. Совсем наоборот! И если он решился — именно в этот момент — сказать, что является автором романа «Две любви», то исключительно из чувства мести.

Голова моя раскалывалась от боли. Я принял две таблетки. Значит, это сделано из мести. Я убил его возлюбленную. Он мог бы донести на меня как на убийцу Мериля. Но плевать он хотел на Мериля, и к тому же, глядишь, суд мог отнестись ко мне снисходительно. Наконец, зачем ему обнародовать свою любовную связь с Матильдой… Правда, ему достаточно было послать в полицию анонимку… Однако выкрасть у меня книгу — шаг намного эффективнее. Я уничтожил Матильду. А он, в свою очередь, уничтожал меня. Око за око, зуб за зуб… Более того, он знал, что я знал. Само собой!… Выдавая себя за автора моего романа, он неизбежно предусмотрел, что я стану рассуждать так, как сейчас. И в этот самый момент, где бы он ни находился, нас соединяла нить… Боже, как трещит голова!… Не будучи знакомы, мы тем не менее невероятно близки. Превосходно осведомлены друг о друге.