– Постой, постой. Ты собираешься штурмовать великолепно укрепленную крепость Кассия Хилла с горсткой мужчин?

– И женщин, – добавил Найтхаук.

– Ты хорош, Вдоводел. Лучше, чем я мог ожидать, с тобой вообще никого нельзя сравнивать. Но не столь хорош, чтобы взять верх в этой битве.

– Я рад, что ты так высоко ценишь мои способности.

– Дело не в способностях, а в количественных соотношениях.

– Если уж пошел такой разговор, дело исключительно и тщательном планировании операции.

– У Кассия Хилла четыре миллиона человек. Пусть даже половина из них будет спать. Пусть даже его особняк охраняют всего десять тысяч солдат, – Киношита помолчал. – Послушай, даже если ты убьешь его, нам придется выбираться оттуда. Сколько у нас будет… кораблей? Три? Пять? Против целого флота и планетарной системы обороны?

– С некоторыми проблемами я уже разобрался. И мы не двинемся с места, пока я не разберусь с остальными.

– А как насчет Кассандры?

– Что тебя интересует?

– У меня такое ощущение, что она тебе небезразлична.

– Верно… только это не твое дело.

– Ты не можешь, да и не хочешь рисковать ее жизнью.

– Ты дурак, Ито, – усмехнулся Найтхаук. – Не в моей власти остановить Кассандру. Более того, она дорога мне именно потому, что готова пойти до конца и рискнуть жизнью ради дела, в которое верит.

– И в критической ситуации она поведет себя так, как должно?

– Более чем. Она же Ибн‑бен‑Халид, не так ли?

– Тебя, я вижу, это привлекает.

– В Пограничье особенно ценятся храбрость и способности. У нее есть и первое, и второе. Я рад, что она красивая женщина, но меня бы влекло к ней, будь она весом в триста фунтов, и с рябым лицом.

– Занятно.

– Почему?

– Я‑то думал, что человека, который живет одним мгновением, должна привлекать форма, а не содержание.

– С чего ты решил, что я живу одним мгновением? – спросил Найтхаук.

– Такая уж у тебя профессия.

– Если твои планы не простираются дальше чем на шаг, значит, ты признаешь свое поражение. Первый Вдоводел перевалил за шестьдесят, а когда найдут способ излечения эплазии, доживет до ста лет. У него и мысли не было, что он может умереть, зарабатывая на жизнь. Я знаю – его воспоминания стали моими. – Найтхаук задумался. – Мне нужна женщина храбрая и компетентная. Я такую нашел. – Вновь пауза. – И вот что я тебе скажу: она читает книги, и для меня это важнее изощренности в любовных играх.

– Естественно, важнее. – В голосе Киношиты отчетливо Слышались ехидные нотки.

– В конце концов ты перестаешь трахаться и начинаешь разговаривать. Я хочу, чтобы рядом был человек, который мне не наскучит, с которым я смогу обсудить все что угодно.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – признал Киношита.

– Потому что ты ожидал, что я и легенда – одно и то же. Ты думаешь, что я живу, чтобы убивать… тогда как в наибольшей степени я наслаждаюсь часами и днями между убийствами.

– Я тебя понял.

– Есть еще вопросы? – спросил Найтхаук. – Давай уж разберемся с этим сейчас – в дальнейшем я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.

– Одного я все равно не могу взять в толк. У нас всех есть причина следовать за тобой, но, если Кассандра тебе дорога, зачем посылать ее против вооруженных до зубов солдат?

– Ты никак не запомнишь, что это ее война. Я полечу на Перикл только ради денег.