— Суетитесь, дамы, — сказал Паркер. — Не в маджонг же играем.

Этим вечером они играли в его квартире. Другими игроками были детектив Генри Флэннери из полицейского управления и Лео Палладино, из участка, расположенного неподалеку от центра города. Оба — прекрасные игроки, обычно они уезжали домой с выигрышем. Однако нынче терпели поражение за поражением. Они сидели за спинами играющих, с уныло-нетерпеливыми лицами неудачников, ожидая, когда же Мейер наконец решится на что-нибудь.

— Снова увеличиваю ставку, — объявил Мейер и прибавил к банку четыре доллара пятьдесят центов.

Голдстин опять поднял брови и торжественно выпустил клуб дыма из трубки.

— И еще сверху, — добавил он, доложив два доллара. Мейер понял, что пришло время поверить: это уже не блеф.

— Ну-ка, откройся, — попросил он.

Голдстин продемонстрировал трефовую двойку.

— Вот так-то, — произнес Мейер и смешал свои карты.

— Тебе давно следовало догадаться, что именно у него на руках, — заметил Паркер, собирая колоду и начиная ее тасовать.

— Но он же начал торговаться только после того, как прикупил четвертую карту, — защищался Мейер…

— А вот интересно знать, какого беса ты, Гонсовски, делал в этой партии?

Эту ремарку подал Флэннери, который к тому времени проигрывал уже тридцатку.

— Но у меня же были две «пары» при первой сдаче, — сказал Гонсовски.

— Эти «пары» ты мог бы забить себе в глотку при «флэше» у партнера, — заявил Палладино.

— Тебе все тузов подавай, — вставил Флэннери, — короли тебя уже не устраивают. Вот Мейер и разбил тебя в пух и прах.

Паркер, сдавая карты, объявил:

— А эта игра называется «Вдовы».

— Что за черт? Какие еще там «вдовы»? — спросил Палладино.

— Новая игра, — пояснил Паркер.

— Еще одна сумасшедшая игра, — сказал Флэннери.

И он, и Палладино были отнюдь не в восторге от проигрыша.

— Смотрите — пригласил Паркер, — я откладываю две лишние сдачи…

— Ненавижу эти идиотские сумасбродные игры, — заявил Флэннери.

— Кладу их «рубашками» вверх, — продолжал Паркер. — В одной сдаче три карты, в другой — пять. И та, и другая «рубашками» вверх.

— А сколько карт у каждого партнера в этой игре? По пяти? — осведомился Гонсовски.

— Как ты думаешь, черт тебя побери, что это вообще такое? — спросил его Палладино.

— Это могла бы быть игра с семью картами. Откуда мне знать, что это такое? В жизни никогда не играл в такую игру. До сегодняшнего вечера ничего о ней не слышал.

— От нее уже разит, — проговорил Флэннери.

— Итак, две сдачи, «рубашками» вверх, — сказал Паркер. — Они называются «вдовами», эти сдачи. Одна, две, три, — произнес он, сдавая карты. — Это первая «вдова»… И — одна, две, три, четыре, пять. А это — вторая.

— Почему они именуются «вдовами»?

— Не знаю.