Диана поняла, что спорить бесполезно. Сын был строптив, и упрям, и если уж что-то решал для себя, переубедить его было невозможно.

— Очень хорошо. Думаю, ты способен вскружить голову любой женщине, во что бы ни был одет. Ты у меня такой красавчик, Эжен! Я безумно горжусь тобой.

Эжен неожиданно рассмеялся, и в глазах его забегали веселые чертики.

— Гордишься не мной, а собой, поскольку люди видят, что я твой сын! — шутливо заметил он.

— Красота твоя, мой милый, — от отца, — сообщила ему Диана с некоторой долей язвительности. Затем она слегка постучала пальцем себе по лбу. — А вот ум ты получил от меня, сынок.

Внезапно темные глаза Эжена стали необычайно нежными, и он виновато посмотрел на мать.

— Я поеду. Но не пытайся впредь втягивать меня в свои интриги. В последний раз предупреждаю тебя, Диана.

— Разве я способна на такое, дружок? Неужели я забивала когда-нибудь твою красивую голову своими проблемами?

Эжен уловил издевку в словах матери, но промолчал и направился к двери, оставив ее в одиночестве.

Из окна Диана наблюдала, как он шел к своей машине: красивый, великолепно сложенный, по-своему грациозный. Ветер шевелил его густые волосы. Это — мужчина, с которым приходилось считаться. Если бы был жив его отец, сыну было бы трудно — он не мог бы так безжалостно играть на чувствах других. Эжену пришлось бы иметь дело с отцом, а тот был крутым человеком.

Так или иначе, она улыбнулась, окинув взглядом свою уютную гостиную. Что бы ни думал Эжен, но у нее действительно нет никаких планов. Она давно привыкла импровизировать на ходу, и хотя видела фотографии дочери Эдварда, но не имела ни малейшего представления о характере девушки. Правда, можно предположить, что та совершенно избалована и испорчена воспитанием. В любом случае у девицы вскоре будет больше денег, чем нужно для ее блага. Впрочем, тот человек крепко держит ее в своих лапах.

Глаза Дианы затуманились, однако она выпрямилась с выражением решимости на лице. Эдвард хотел этого. Он дал ей поручение, которое она должна выполнить как можно лучше. Встретиться с девушкой — последнее, что она еще способна сделать для ее отца. К тому же ее живой ум найдет, наконец, чем заняться. Словом, Диана будет с нетерпением ждать возвращения сына. Он привезет к ней дочь человека, которого она любила много лет.

Сначала Эжен ехал по землям поместья узкой извилистой дорогой среди полей, окружающих родовой замок де Фурнье. Замок не отличался ни величественностью, ни блеском, хотя выглядел весьма романтично. Вид у него строгий и мрачный, особенно при такой погоде, как сейчас, когда черные грозовые облака клубятся над башнями, а ветер гнет к земле растущие вокруг него деревья.

В воздухе запахло дождем, но, ни одной капли еще не упало на лобовое стекло автомобиля. Глядя по сторонам, Эжен с удовлетворением отметил, что поля вспаханы, ограда добротна. Конечно, работы предстоит еще много, а времени, как всегда, катастрофически не хватает. Завтра надо начинать обрабатывать землю в самой отдаленной части поместья. В это время года там труднее всего, и если начнутся грозы, придется повременить. Удовлетворенным взглядом хозяина он окинул стадо коров, сбившееся в низине на краю выгона.

Эжен проскочил сквозь огромные, сложенные из белого камня ворота, увенчанные весьма впечатляющими фигурами чугунных львов, и выехал на магистраль, ведущую к Парижу.

Задумчивое красивое лицо Эжена вновь стало мрачным. Он не мог объяснить себе, почему ввязался в эту историю, но одно ему было ясно: он не будет потакать никаким выходкам матери. Если у девицы есть хоть капля здравого смысла, она не приедет.

Интересно, знает ли она о том, в каких отношениях состоял ее отец с женщиной, которую ей вскоре предстоит встретить? Для нее, очевидно, эта новость будет таким же сюрпризом, как и для него, Эжена.