Тут вбежал лейтенант милиции Юрьев и загрохотал голосовыми связками:

— Я задушу тебя, Полина.

— Борис, у меня не так много радостей в жизни, не вздумай лишить, — употребил власть полковник.

Я безалаберно уставилась на Юрьева. Что, съел? Попробуй-ка поднять руку на полковникову радость.

— Я сам ее задушу, только чуть позже, — договорил Измайлов.

И у меня сложилось четкое впечатление, что он не шутил. Я сочла за благо двинуться к выходу, но Измайлов задержал:

— Полина, мне завтра понадобится, чтобы ты пригласила меня домой, но не лезла в то, чем мы с экспертом будем там заниматься.

— С каким экспертом? — возгорелось в Борисе пламя недоверия.

— Не бери в голову, возись с тем, что планировали сегодня, — потушил его Измайлов.

— Виктор Николаевич, я завтра на целый день ухожу в редакцию. Ключи я вам занесу. Все мое — ваше.

— Полина, я не с обыском собираюсь, учти.

— Да собирайтесь с чем угодно, — сказала я.

И поплелась к себе. Я, похоже, перебрала с чудачествами, даже самой было противно. Сейчас помедитирую со свечой, разгоню самоедские мысли и залягу спать, пока они, садистки, не успели вернуться. Так я и поступила. Утром, вяло передавая Измайлову ключи, я удостоилась лицезреть эксперта, которого полковник называл дядей Сашей. Мужичонка был маленький, седой, худолицый, ни на кого из моих знакомых не похожий. Но я могла бы поклясться, что знаю, кто он. А вот вспомнить не получалось. Впрочем, редакционная сутолока быстро вернула мне бодрость. Привычно сочетая способность от кого-то уворачиваться, а кого-то останавливать на бегу, я позабыла все домашние напасти. Здесь я ничего не откалывала и не выламывала. Не садилась ни в галошу, ни в лужу. Но где, собственно, я была собой, в редакции или дома, не взялась бы угадывать даже сама. Закончив дела в одной редакции, я понеслась во вторую, потом в третью. Исчерпав таким образом список доступных мне рабочих территорий, я оказалась в своем подъезде и едва не проскочила квартиру Измайлова: совсем запамятовала, что ключи у него. В дверь полковника уже звонил кто-то. Подойдя ближе, я с облегчением выдохнула:

— Сергей!

Балков приветствовал меня, как родную сестрицу.

— Ты их уже видел сегодня, Сережа?

— Нет.

— Борису снова есть что про меня рассказать.

— Отлично. Ты подарок, Поля. Когда слушаешь о твоих похождениях, кажется, что и собственная житуха не такая уж однообразная.

Юрьев впустил нас и сразу же посвятил Сергея в то, «как эта акробатка вчера выступила».

— Почему акробатка? — спросил Сергей.

— Точно, это не она, а я кувыркался.

Заключительные слова повествования прозвучали уже в кухне, где привольно развалился сразу на двух табуретах хозяин. Поэтому Балков обратился и к Борису, и к Измайлову.

— Чего вы от нее постоянно хотите? Разумности? Так она ее и проявила, не сунувшись в комнату.

Крыть Юрьеву было нечем.

— А и верно, чего мы все от нее хотим? — изволил задуматься он.

— Надеюсь, каждый своего, и наши желания не совпадают, — изрек собственник Измайлов очень тихо.

У них у всех входило в привычку комментировать производимые мною неприятности себе под нос, но так, чтобы я услышала. Свихнуться можно.

— Как результаты, Сергей? — спросил Измайлов.

— Никак, — помрачнел Балков.

— Это хорошо, — разразился парадоксом полковник.

Балков окаменел.

— Поля, вот твой ключ, спасибо, — добродушно сказал мне Измайлов.

— Отыскали гору улик?

— Не гору, но отыскали.

— Поздравляю. Когда арестуете?

— Завтра.