— Эй, тебе идет великодушие, но голой мне все равно больше нравишься, — не вынес тоскливой ноты Игорь.

Получилось грубовато, но он панически боялся новой порции упреков в том, что вечером сбежал без предупреждения.

— На меня этот милиционер, Юрьев, смотрел, как на шлюху, да? — поежилась Эльза.

— Не говори глупостей. Ты же меня оскорбляешь. Девочка, у которой я — первый, шлюха?

— Но он может так думать.

— А я могу его наглую рожу начистить, — задиристо объявил Игорь. — И вообще, почему мы о посторонних мужиках разговариваем?

Эльза сочла вопрос разумным.

Из кухни притащилась догиня. Не приблизилась, посмотрела на них издали, дескать, порядок у вас? Потом опустила огромную остроухую голову, вздохнула и удалилась. У ребят защемило внутри так, что пришлось обняться, чтобы полегчало, потом поцеловаться, потом продолжить основное занятие сегодняшнего дня, вечера и неплохо бы ночи. «Господи, — подумала Эльза, — бедная Галка так мечтала с ним переспать. А досталось мне. Непостижимо все устроено, ничего предугадать, просчитать заранее нельзя. Но как я счастлива, как неприлично я счастлива».

Когда стемнело, Игорь засобирался.

Сказка кончилась, — заплакала Эльза.

— Конечно, — сказал Игорь.

Эльзе показалось, что она прислонилась спиной к кактусу, и тонкие острые иголочки плавно и неглубоко проникли в кожу. «Будь гордой, неужели ты верила, что он останется в этой убогой дыре? Таких дур, как ты, у него много», — рассердилась на себя Эльза.

— Сказка кончилась, — повторил Игорь, словно запихивая девушку в заросли десятков, сотен, миллионов кактусов, смешной фразой: «Он влюбился и загадал желание — никогда не пожалеть об этом».

Игоря никто еще так неуклюже и так благодарно не целовал.

— Браво, переводишься из подготовительного в первый класс. Досрочно. Тема следующего урока: «Поцелуи». Можешь до завтра усиленно заниматься теорией по художественной литературе.

— Точно до завтра? — не сумела поддержать игру Эльза.

Она прижималась к Игорю не кокетливо, не возбуждающе, а как-то отчаянно крепко, будто они были детским строительным конструктором. И живая его деталь по имени Эльза доказывала детали по имени Игорь полное, абсолютное совпадение мельчайших выемок и выступов на бесчувственных, словно пластмассовых телах. Игорь понял ее и не спешил освободиться, хотя подобные объятия удовольствием не одаривали.

В конце концов Эльза спасла его. Она действительно вынудила Игоря не киснуть, а добросовестно заняться делом любви и преуспеть так, как можно только мечтать в самом начале, пока реальные препятствия и трудности еще не вспугнули порыв. Когда он хотел Галку? Год назад, век назад, всегда, никогда? У него была Эльза, она у него есть, с него довольно. Он единственный, потому что другие к ней не прикасались; он несравненный, потому что не с кем сравнивать; он любимый, потому что любимый. Ведь она у него тоже первая девственница. Его, конечно, еще и старые впечатления не утомили, а она взяла и презентовала ему новое. Умница, девочка. «Точно завтра?..» Ей это важно. И Игорь, оторвав от себя Эльзу, подул на ее лиловое, распухшее от побоев личико:

— Обязательно завтра. Дольше я без тебя не выдержу.

Дома Игорь Малеев шарахнулся от сулившей немедленный разогрев ужина матери и вознамерившегося провести собственное дознание отца, заперся в своей комнате и растянулся на узкой кровати.

То, от чего так приятно отвлекла его Эльза, опять появилось, но теперь не в нем, а будто рядом с ним.