|
После тренировки люди тут же окунаются в бурный поток современной жизни, мгновенно забыв о кодексе самурая. Да что кодекс самурая... очень часто эти люди забывают и о более простых вещах, таких, как совесть и здравый смысл. Нет, учитель был реалистом – далеко не всегда те знания, которые он дает ученикам, будут направлены во благо. Но все же он верил, что если хотя бы часть того, что он рассказывает этим людям, будет ими воспринята – они станут лучше. Не сразу и далеко не все, но кто‑то из них пройдет по пути самурая. И вот ради этих нескольких человек и стоит проводить тренировки даже теперь... Теперь, когда врачи поставили однозначный диагноз. Или это лучше назвать приговором?
Он автоматически провел рукой по шраму на виске. Что ж, его предупреждали, что такие травмы не проходят бесследно... Голоса в раздевалке смолкли, хлопнула входная дверь, и в спортивном зале остался один учитель. Поздний вечер как нельзя лучше подходит для расслабляющей медитации. Он неторопливо прошелся по залу и сел на колени в самой дальней его части. Насладиться тишиной мешала только орущая где‑то под окном сигнализация. Впрочем, при надлежащей концентрации и посторонние звуки не помеха... Завывания потревоженной сигнализации вскоре смолкли, но робкая тишина тут же нарушилась резким скрежетом где‑то под самым окном. Учитель не обратил на него никакого внимания, полностью сосредоточившись на правильном дыхании и очищении мыслей. Лишь подметил краем расслабленного сознания. Вскоре странный звук прозвучал гораздо настойчивей и ближе. Странно, такое ощущение, будто кто‑то водит чем‑то острым по стеклу, – отвлеченно заметил учитель. Звук повторился еще громче и у учителя, мигом забывшего про медитацию, побежали мурашки по спине. Зловещий скрежет звучал совсем близко! Учитель неторопливо (торопливость – удел молодых и бестолковых) подошел к окну и вгляделся в темноту. Под окнами школы, в спортивном зале которой проводились занятия, росли шикарные каштаны. Правда, шикарными они были только летом, а сейчас, ранней весной, деревья стояли одинокими скрюченными инвалидами, и веяло от них лишь серой тоской и одиночеством. Между деревьев мелькнула быстрая тень. Показалось? Нет, он точно видел кого‑то. Но кого? Учитель внимательнее всмотрелся в темноту и... Темная фигура, казалось, возникла прямо из воздуха и расслабленно облокотилась на прямой ствол. Со второго этажа не было видно даже лица, не то что глаз, но учитель отчего‑то точно знал, что в данный момент этот человек смотрит точно ему в глаза. Он почувствовал холодный цепкий взгляд, и впервые за многие годы его охватила настоящая паника. Что‑то в этом взгляде пугало и завораживало одновременно. Учитель закрыл глаза, стараясь унять торопливо застучавшее сердце, а когда вновь открыл их... незнакомца под окном уже не было. Учитель облегченно перевел дыхание и смахнул пот со лба. Черти что себе навыдумывал, как ребенок ей Богу... Неожиданно вновь послышался непонятный скрежет, совсем близко... буквально в нескольких сантиметрах от лица учителя. Он медленно поднял глаза к верхнему краю окна и уперся взглядом в человека, свесившегося вниз головой. – Кто здесь? – стараясь скрыть неподобающую дрожь в голосе, спросил учитель. В голове пронеслась короткая мысль – что за дурацкий и абсолютно неуместный вопрос? Незнакомец промолчал и демонстративно медленно провел пальцем по стеклу. Раздался уже знакомый скрежет, и на стеклянной поверхности появилась глубокая, похожая на шрам, царапина. У учителя появилось странное ощущение нереальности происходящего. Такого не может быть! Что за бред?! Еще больше усугубило растерянность учителя новое наблюдение. Рядом с глубокой царапиной, которую провел пальцем странный субъект, он заметил еще несколько точно таких же. Вместе они образовывали аляповатый рисунок в виде глаза. |
