— Ты знаешь Аву? — ахаю я.

Кажется, это заговор!

Деймен качает головой.

— Я знаю ее только через тебя, через твои мысли о ней.

Я отвожу глаза, смотрю на семейство кроликов, резвящихся неподалеку, и снова поворачиваюсь к Деймену.

— Получается, тогда, на скачках?..

— Предчувствие, как и у тебя.

— А как же ты проиграл?

Он смеется.

— Иногда приходится и проигрывать, иначе люди начнут задумываться. Но потом я отыгрался, правда?

— А тюльпаны?

Деймен улыбается.

— Материализация. Точно так же, как ты материализовала слона и этот пляж. Обычная квантовая физика. Сознание создает материю там, где прежде была чистая энергия. Это не так трудно, как принято думать.

Не понимаю я все-таки… Хоть он и говорит, что все просто.

— Мы сами творим свою реальность. И в обычном мире тоже, — говорит Деймен, отвечая на вопрос, который только что сформировался у меня в голове. — Смертные — творцы, только они этого не замечают, потому что в их мире это происходит гораздо дольше.

— У тебя — не дольше.

Он смеется.

— Я давно живу на свете — выучился кое-каким фокусам.

— А как давно? — спрашиваю я, вспомнив запертую комнату у него дома.

Он вздыхает и отводит глаза.

— Очень давно.

— И теперь я тоже буду жить вечно?

Деймен пожимает плечами.

— Это — как захочешь. Можешь выбросить все из головы, вернуться домой и жить обычной жизнью, а когда настанет время — просто позволишь себе уйти. Я дал тебе возможность, выбор за тобой.

Я смотрю на океан. Он так прекрасен, так ярко сверкает — я не могу поверить, что все это существует благодаря мне. Весело, конечно, играть с такими могущественными магическими силами, но мои мысли вскоре обращаются к более мрачным вещам.

— Я должна знать, что случилось с Хейвен. В тот день, когда я тебя застала… — Я морщусь от одного воспоминания. — И еще — Трина тоже бессмертная, да? Это ты ее такой сделал? Как все это началось? Ты сам как стал бессмертным? Ты знаешь, что Трина убила Эванджелину и чуть не убила Хейвен? И что это у тебя за жуткая комната?

Деймен хохочет.

— Повтори, пожалуйста, вопрос!

— О, и еще одно: что имела в виду Трина, когда сказала, что убивала меня снова и снова?

— Трина так сказала? — Его глаза расширяются, а лицо становится совершенно белым.

— Угу. — Я помню, какое у нее было самодовольное лицо. — Она говорила: «Ну вот опять, глупая смертная, и ты каждый раз соглашаешься на эту игру», и так далее и том же духе. Ты же, вроде, сам все видел?

Он качает головой.

— Я не все видел… Я подключился позже. Господи, Эвер, я виноват во всем. Я должен был знать, я не смел тебя втягивать, нужно было оставить тебя в покое…

— Она еще сказала, что видела тебя в Нью-Йорке. То есть это она Хейвен так сказала.

— Она солгала, — чуть слышно отвечает Деймен. — Я не был в Нью-Йорке.

В глазах у него такая боль, что я невольно беру его за руку. Он выглядит несчастным и беспомощным — больше всего на свете я хочу стереть это выражение с его лица. Я целую его теплые губы. Надеюсь, он поймет — в чем бы ни была его вина, скорее всего, я его прощу.

— Поцелуй становится слаще с каждым перерождением… — Деймен вздыхает, отстраняется и убирает волосы у меня со лба. — Вот только дальше у нас с тобой никак не заходит.