Он пожимает плечами.

— Эвер, я чувствую, что я в ответе за тебя и…

— И пришел проверить качество товара? — спрашиваю я, подняв брови.

Деймен смеется.

— Позволь тебе напомнить о твоем увлечении фланелевыми пижамами!

Я делаю гримасу.

— Ладно, значит, ты чувствовал, что в ответе за меня… вроде как… папа?

Теперь уже я смеюсь, а он морщится.

— Нет, не как папа. Эвер, я был у тебя в комнате всего один раз, в ту ночь, когда мы встретились около ресторана. Если были еще другие случаи…

— Трина. — Я вздрагиваю, представив себе, как она крадется ко мне в комнату и подглядывает за мной. — А она точно не может прийти сюда? — спрашиваю я, оглядываясь.

Деймен успокаивающе сжимает мою руку.

— Она даже не подозревает, что такое место существует. С ее точки зрения, ты просто растворилась в воздухе.

— А ты-то как сюда попал? Ты тоже однажды умер, как я?

Он качает головой.

— Алхимия бывает двух видов. Физическая — на нее я наткнулся практически случайно, благодаря моему отцу, и духовная — ее я обнаружил, когда почувствовал, что есть нечто более великое, более грандиозное, чем я. Я учился, набирал опыт, я упорно работал, чтобы попасть сюда. Я даже изучил ТМ. — Он запинается и с улыбкой смотрит на меня. — Трансцендентальную Медитацию, учение Махариши Махеша Йоги.

— Гм, если ты хотел меня поразить — извини, не получилось. Я понятия не имею, что это такое.

Деймен пожимает плечами.

— Тогда скажу, что у меня ушли сотни лет на то, что бы перевести свои открытия из области духа в область физического. А тебе, как только ты забрела на луг, была дана своего рода контрамарка. Видения и телепатия — всего лишь побочные эффекты.

— Боже! Неудивительно, что ты так ненавидел школу, — говорю я, чтобы перевести разговор на что-нибудь более конкретное и понятное. — Ты-то ее окончил не знаю сколько триллионов лет назад, правильно?

Деймен заметно вздрагивает, и я вдруг соображаю, что для него, должно быть, возраст — больная тема. Довольно смешно, ведь он сам захотел жить вечно.

— Зачем ты вообще поступил в школу?

— Ради тебя, — улыбается он.

— Ага, увидел девчонку в мешковатых джинсах и свитере с капюшоном, и так она тебе вдруг понадобилась, что ты решил заново пройти курс средней общеобразовательной школы, лишь бы только быть к ней поближе?

— Примерно так, — смеется Деймен.

— А другого способа подобраться ко мне ты не нашел? Не вижу логики!

Я снова начинаю злиться, но Деймен проводит кончиками пальцев по моей щеке и заглядывает в глаза.

— В любви не бывает логики.

Сглатываю комок в горле, чувствуя одновременно смущение, головокружительную радость и неуверенность. Кашлянув, говорю:

— Ты, кажется, говорил, что не умеешь любить?

В животе у меня словно застрял кусок холодного мрамора. Ну почему я не могу быть просто счастливой, ведь мне только что объяснился в любви самый потрясающий парень на планете? Почему я снова думаю о плохом?

— Я надеялся, что в этот раз все будет по-другому, — шепотом отвечает он.

— Боюсь, мне все это не по силам. Не знаю, что и делать… — Я отворачиваюсь, дышу часто и неровно.

Он сгребает меня в охапку и прижимает к груди.

— Не торопись, у тебя есть время подумать.

Я оборачиваюсь, а у него взгляд опять отрешенный.

— Что случилось? Почему ты на меня так смотришь?

— Потому что я не умею прощаться.