Эйвери подождал, пока за его прихвостнем захлопнется дверь, а потом повернулся к дамам.

— Ну а теперь, — холодно сказал он, — полагаю, вы расскажете мне, что же именно произошло прошлой ночью и где спрятана Тесc.

Этти посмотрела ему прямо в глаза.

— Тесc уехала в Лондон, к своим дядям, — вздернув подбородок, ответила она.

— Понимаю. Весьма неожиданная поездка, не так ли?

— Ну а чего же вы ждали? — поспешно отозвалась Мег. — Вы собирались обесчестить ее, а потом принудить выйти за вас замуж!

Но, хвала Господу, ей удалось сбежать от вас!

— Ну в этом я сомневаюсь, — елейно произнес Эйвери. — Какой, по вашему мнению, будет реакция барона Рокуэлла и его почтенного братца, когда я им расскажу, что мы с Тесc уже были в близких отношениях? И что этот ее дурацкий побег — не что иное, как размолвка влюбленных, а?

— Но ведь это грязная ложь! — в ярости выкрикнула Этти. — Александр никогда в это не поверит!

— Да, но я сомневаюсь, что остальное общество будет столь же понимающим…

В величайшем волнении Этти встала; грудь ее тяжело вздымалась.

— Александр не позволит вам говорить такие вещи, — бросила она. — А вы окажетесь на дуэли, если осмелитесь распространять подобные сплетни!

Эйвери принял скучающий вид.

— Но в таком случае придется объяснять причины дуэли, не так ли?

Гнев Этти поутих, и она снова села. Лицо ее было мрачно.

— Вы не осмелитесь, — дрожащим голосом повторила она. — Не осмелитесь.

— А почему бы нет? — чуть ли не весело осведомился Эйвери. — Как раз осмелюсь! Полагаю, вам, милые дамы, следует привыкнуть к тому факту, что я, — при этом глаза его заблестели, — намереваюсь жениться на Тесc, тем или иным способом… — Он улыбнулся, вглядываясь в их расстроенные лица. — Завтра рано утром я уезжаю и направлюсь к барону и его брату. И за время моего отсутствия, боюсь, милые дамы, вам придется обходиться услугами Лоуэлла и Коулмена. — Голос его зазвучал жестче. — Разумеется, вы будете заперты в своих комнатах, и я не позволю кому-либо освободить вас, тем более что Лоуэлл и Коулмен способны отразить нападки любых пришельцев. А теперь можете пожелать мне скорейшего возвращения.

Фиалковые глаза Этти стали почти лиловыми от ярости. Она вскочила и выпалила:

— Я могу пожелать вам одного, сэр, — отправляйтесь к самому дьяволу!

Она также поняла, что одежда, которая была на ней, сшита не из простой ткани, из которой обычно шьют себе платья жены фермеров или прислуживающие в тавернах девушки. Осмотрев свои руки и заметив, насколько они нежные, мягкие, она пришла к выводу, что скорее всего принадлежит к высшему обществу или по крайней мере является гувернанткой либо горничной дамы-аристократки. Амазонка ее была не новая, равно как и ботинки из тонкой кожи, но материал был дорогой и фасон модный… «Но откуда же я это знаю?» — спрашивала себя Тесc. Она в замешательстве нахмурилась и сдвинула брови.

Девушка вздохнула. Какой толк разбираться в качестве своего туалета, когда она не может даже вспомнить свое имя. Внезапно ей пришло в голову, что ее длительное отсутствие, видимо, вызвало тревогу. Интересно, разыскивает ли ее сейчас кто-нибудь? Отец? Или муж? А может, возлюбленный? А из-за кого ей пришлось так поспешно бежать? Откуда это неотступное ощущение, что ей грозит опасность, что она от кого-то убегает? Тесc нахмурилась. Друг это или враг, из-за которого она оказалась на улице, — как ей теперь об этом узнать? Неразрешимый вопрос пугал ее.