— Жрать хочешь? — спросил я, развязывая мешок. — Или ты уже поужинал? — кивнул я на его окровавленную морду.

В ответ я получил здоровенный кулак, которым он погрозил меня.

— Ишь ты, какая у тебя тонкая душевная организация! — хмыкнул я. — Руки помой перед едой! А лучше — сам помойся тоже, выглядишь ты очень... гхм... негигиенично!

Я подошел к затоке, и потрогал воду рукой. Ну холодная, но не ледяная, яйца немножко сожмутся, но внутрь не втянутся.

— Нормальная вода не надо мне тут козьи морды корчить! — проговорил я. — Иди мойся, смотреть на тебя страшно!

Лысый на секундочку задумался, а потом осторожно зашёл в воду, где с фырканьем плескался минут пять, как большое здоровое животное, смывая с тела кровь и прочие... внутренности. Я достал из рюкзака две фляги, краюху хлеба, какие-то скукоженные коричневые пластины — судя по всему сушеное мясо. Перекус так себе, но чем богаты, как говорится.

Лысый вышел из воды, потоки воды стекали с его мощного тела, фигуре его позавидовал бы любой качок. Я немного напрягся, когда он подошел ко мне поближе. Я-то видел, что он сделал против банды вооруженных шутников. Но он просто присел рядом со мной, терпеливо ожидая раздачи и пожирая взором разложенные продукты.

Я посмотрел на его размеры, оценил разницу в нашей массе, отломал большую часть хлеба и протянул новому товарищу. Также взял себе пару пластинок мяса, а остальное пододвинул здоровяку — похоже, ему калорий нужно гораздо больше.

— Угощайся, не стесняйся, — громилу два раза просить не нужно было — он умял всё за две секунды и уставился на мою несчастную краюху хлеба, которую я задумчиво жевал, жадным взором...

— Не наглей! Мне тоже поесть нужно!

Однако, взгляд его был похож на взгляд голодной собаки. Даже более того, он смотрел на меня, как очень большой ребёнок, который умилительным взглядом просит конфетку, зная, что свою порцию сегодня он уже получил. И это всего лишь при взгляде на обычный кусок хлеба! Я вздохнул, и протянул ему оставшийся кусок, который он также очень быстро выхватил у меня из руки.

— Жри уже, раздолбай, — Лысый посмотрел на меня с благодарностью и небольшим смущением, но тут же за два «укуса» мгновенно проглотил.

— Кажется, тебе легче убить, чем прокормить, — усмехнулся я. Увидев напряжение в его глазах, я тут же поправился. — Это тоже была шутка. Привыкай чувак, из меня шутеечки лезут, как говно из деревенского сортира. Ничего не могу с собой поделать.

Тут я понял очевидные вещи — что мой спутник абсолютно голый, а вещей-то у меня и не осталось. Я порылся в рюкзаке. Там оставалось две рубашки, которые явно были ему не по размеру. Мой взгляд упал на одеяло.

— Щас мы тебе пончо замутим! — сказал я, доставая кинжал. Сложил одеяло пополам и прорезал посередине дырку для головы. — На, надевай!

Вот покорно натянул новый предмет гардероба на себя и посмотрел на меня, ожидая одобрения.

— Хрен у тебя, конечно, зачетный, — похвалил я товарища. — Все мужики обзавидуются! А уж девки! У-у-уух!

Я кивнул на его сильно выпирающую внушительную часть его конституции.

— Вот только оставим это на случай устрашающего манёвра, когда других вариантов уже не будет! — я снова порылся в мешке, где нашел моток бечёвки. Отрезав от неё кусок, я просто завязал его вокруг пояса здоровяку, собрал обе части балахона вместе.

— Ну вот теперь ты похож на настоящего Мапуче! Почти. Так-то ты и на человека мало похож, тем более с таким огромным шлангом. Хе-хе!

Я огляделся.

— Учитывая, что ты отжал у меня моё единственное одеяло, спать нам придётся на земле.