Больше он ничего не увидел!

Мгновенная вспышка безотчётного нечеловеческого ужаса. Острая боль в сердце. И вечная тьма в глазах…

Лавина пугающих чувств и паника! От наползавших, вонзавшихся прямо в сердце страхов и болей. И видения!!! Многочисленные ужасающие фигуры и морды — мгновенно и повсеместно заполнили поле битвы. Чудовища всех размеров и мастей, многоголовые, дышащие огнём, заглатывающие соседних всадников вместе с лошадьми — сплошь и рядом! Нет, это не было видениями — сама земля, казалось, разверзлась и оттуда хлынули самые кошмарные создания из тех, что был способен себе представить человек. Первая шеренга канула в смерть, как в пропасть. Следующие гибли, пожираемые сонмом злобных гигантских тварей!

И дрогнули гвардейцы. Небывалая волна ужаса заполонила их ряды. Эта неистовая сила заставляла делать с собой страшные вещи — срывать шлемы и вырывать клоками собственные волосы, выдавливать себе глаза, лишь бы не видеть всего этого… бросаться с мечом на товарища, лишь бы прикончить того раньше, чем он умрёт в страшных муках, терзаемый свирепыми бестиями.

И хлынул в разные стороны тысячный корпус Сибаргхи. Вернее — то, что от него осталось…

Но лавина ужаса расползалась по полю, словно невидимая морская волна на побережье. Вот уже схватились за свои глаза всадники резервной тысячи. Вот рухнули первые лошади лавы, совершавшей обходной маневр…

А демоны наконец-то встали с земли и, опять выстроившись в поредевшую «подкову», двинулись вперёд мерным шагом. При этом они начали расходиться в три стороны, словно желая охватить как можно больше пространства. И снова и снова коротко дёргались их страшные палицы, исторгая всё новые волны безотчётного смертельного ужаса…

ТАКОГО убийственного оружия воинам доселе испытать на себе не доводилось.

Хасанбек, насилу оправившись от смятения, выхватил меч и выкрикнул:

— Ну вот и пришёл решающий миг, мои багатуры! Сейчас всё решится. Или же мы развеем по полю это отродье, или уже никогда не сможем называть себя витязями. Их сила — в нашем страхе. Не допускайте даже мысли, что мы слабее. Только неудержимая ярость! Только ненависть, вся без остатка — поможет нам одолеть этих… Помните только одно — это они оторвали нас навсегда от наших жен и детей! Это они делают из нас игрушки для своих забав! Вперёд, мои кречеты! Мы ли не видали демонов Облачных Врат?! Хур-раг-гх-х-х!

И рванул в сторону ненавистной «подковы» бронированный клин. И почти мгновенно окунулся в волну ненависти и ужаса. Волну покуда ещё терпимую, не пересиливающую собственные ярость и неистовство, всё на своём пути сжигающие.

Всего минут на пятнадцать, но ОПОЗДАЛИ… Большая часть Чёрного тумена уже была рассеяна по полю битвы. Там и сям валялись содрогавшиеся в конвульсиях или же почти затихшие лошади. Стонали лежавшие воины. Некоторые до сих пор страшно кричали и катались по земле, пытаясь прийти в себя и избавиться от жутких, намертво вцепившихся видений.

Но всё это заглушили звуки пулемётных очередей и нестройных винтовочных залпов. Чуть позже противно засвистели мины четырёх наших миномётов. Чёрные разрывы, как страшные рваные цветы, мгновенно распустились на этом жутком поле. Словно торопливые букеты — задобрить хозяюшку Смерть! И, должно быть, подношение ей понравилось — она благосклонно притушила огонь в своих пустых глазницах и направила косу на наших врагов.

Моё ухо резануло знакомое «Бля-я-а-а!» — взгляд выхватил Юджина, стреляющего от пояса. Его длинная очередь опустошила как минимум пол-магазина и заметно проредила и без того негустую цепь отпрянувших локосиан.

«Эх, чертяка! — внутренне улыбнулся я.