Халха ненадолго привлёк внимание дотошного сотника. Деревянный каркас, толстая кожа, наклеенная с внешней стороны щита, металлические сегменты, наклёпанные поверх неё, и войлочное покрытие с внутренней стороны — всё было в полнейшем порядке.

Черёд дошёл до хэлмэ, лезвие которой было остро отточено, а клинок не имел трещин и ржавчины. В отличном состоянии были и ножны. Никаких нареканий на вызвало и состояние прочего оружия — «гулда», круглая булава из хорошего железа с втульчатым насадом, боевой топор «алма хунэ», и копьё «жада» — всё так и просилось в бой!

Осмотрев оружие, Минагха добрался до вспомогательного снаряжения. Засапожный нож «хутуг» в ножнах. Шило «шубгэ», скребница «зулгуур», кресало «хэтэ», волосяная верёвка «зээли», кнут «ташуур», иголка с нитями, три вида пут для лошади, палатка «майхам» и многое другое — придраться было практически не к чему. Каждый предмет был на своём месте и в отличном состоянии.

Хасанбек усмехнулся, у него закралось подозрение, что Минагха нарочно так долго проверяет одного из своих лучших воинов. Наверняка выжидает, когда нойону надоест наблюдать. и он проследует дальше. Видя, что нукер внимательно следит за проверяющим его командиром, темник протянул руку к ближайшему гвардейцу, жестом попросил его булаву. Неслышным кошачьим шагом подошёл сзади к Джельтэ. Выждал пару минут… и внезапно нанёс несильный точный удар, целясь прямо в ленточку на затылочной части дуулги.

Булава рассекла воздух. В том месте, где только что была голова гвардейца.

Джельтэ, успевший подсесть и крутнуться вполоборота, встретился глазами с Хасанбеком. Расслабился, узнав темника. Нойон одобрительно покачал головой, оставшись доволен поистине звериной сноровкой воина. Похлопал его по плечу. Уже хотел сказать ему, что тот вполне достоин перевода в первую тысячу, и даже начал произносить имя:

— Джель…

Посторонний громкий шум оборвал его.

Успокоившаяся было ящерка вновь ожила. Царапнула по сердцу. Прикосновения её лапок были неприятными и пугающими, отозвались мелкими частыми уколами внутри.

«Что?! Что такое?!!»

Поднимая клубы пыли, в расположение выстроенного тумена ворвался всадник. Заметался по широким коридорам между выстроенными отрядами. Наконец определил местонахождение нойона и направил коня к нукерам третьей тысячи. От этой обречённой фигуры исходила незримая волна, заставлявшая увидевшего замереть и умолкнуть.

Весть, которую он нёс, не щадя себя и лошади, не могла быть радостной…

Как всадник вырвался из-за рядов соседней второй тысячи… Как принялся осаживать полуживого ошалевшего скакуна… Как спрыгнул с него… Повалился в ноги.

Судя по серебряному шлему с белым конским хвостом, этобыл нукер из личной тысячи самого царевича Тулуй-тайдзи.

— Говори! — Хасанбеку было не до церемоний.

— О достопочтенный!.. — голос гонца задрожал и прервался. — Выслушай мужественно…

— Говори!!! — зарычал темник, изнывая от когтистых лапок, истоптавших сердце. — Иначе бу…

— Великий Хан оставил нас…

Солнечный шар взорвался над головой темника! Лицо обожгло струями кипятка. И омертвевшая кожа до боли обтянула череп.

Жизнь остановилась.

— Что?! Повтори, что ты сказал! — это говорил не он. Шевелящиеся сами по себе губы, Онемевший чужой язык. — Повтори!!!

Это говорил кто-то из-под застывшей неподвижной маски, в которую превратилось лицо Хасанбека.