Я ответил, что помню эту сентенцию, которая тогда показалась мне напыщенной.

    -  А мне нет. Мне сразу понравился учитель. Костя относился к нему несправедливо, даже жестоко, а тот сразу что-то в нем открыл за его бравадой и неуравновешенностью. В Косте происходит большая внутренняя перестройка, как он сам мне признался. Костя говорит, что за этот месяц он возмужал, стал познавать самого себя и близких ему людей. - Она посмотрела на меня: - И он считает, что прежде относился к ним не всегда справедливо.

    -  Да у нас никогда с ним не было никаких серьезных разногласий. Просто иногда я досаждал ему своим психоанализом. А так все было в порядке.

    -  Я, наверное, не должна была тебе этого говорить.

    -  Нет, почему же…

    -  Ну хорошо. Надо все знать о друге… Ой, какой ветер! Держи меня, а то унесет на рифы.

    Мы переждали порыв ветра.

    -  Видишь, сколько всего я наговорила тебе о ветре. Последний раз дельфиний отец рассказал мне о своем трагическом путешествии, о своем сердце. Затем вышел проводить меня, пригрозив Прелести «капитальным ремонтом». Он оставил ее дома. Вот тогда он упомянул о значении прошлого. И это его слова: «Без прошлого люди как необитаемые острова». Он подарил мне это изречение. Я возьму его эпиграфом к балладе. Дельфиний отец был разговорчив и очень щедр в тот вечер. Пассат дул ровно, ласково. Он прислушался и сказал: «Какое счастье, что над планетой дует вечный ветер! Я не люблю тишины, штиля. Да его и нет в природе. - Она подняла голову к Млечному Пути. - И там дует вечный ветер и наполняет паруса Вселенной». Хорошо?

    -  Очень!

    Биата с Костей ждали нас на берегу океана. Ветер нес мельчайшую водяную пыль. Лицо, руки, волосы покрылись тонким налетом соли. В отдалении, среди волн, вылетели дельфины, наверное Тави или Протей, они издали следили за нами и сейчас давали знать о себе. Мы приветственно подняли руки, и они, салютуя, выпрыгнули одновременно и скрылись за голубоватым гребнем.

    -  Я отвыкла от земного ветра, - прокричала Биата, - там неощутимый ветер. Солнечный… Из центра Галактики и еще из миллиарда галактик.

    У Веры загорелись глаза:

    -  Вы слышали, как она сказала? Прямо как Мефодьич!

    -  Мне надоел ваш ветер! - крикнул Костя. - Я бы охотно посидел в затишье. Идемте. Здесь есть хижины. - Не дожидаясь нашего согласия, он пошел к рощице пальм. Пальмы росли очень густо: так много здесь побывало любителей уединения. За стеной пальм можно было говорить, не напрягая голосовых связок.

    -  Мы не будем сажать новые деревья, - сказала Биата, - их здесь и так слишком много. Смотрите, какие они тонкие, сколько сломанных и сухих.

    -  У меня есть другое предложение, - сказал Костя, - мы можем оставить о себе память, добиться популярности и даже славы немного иным путем.

    -  Здесь? - спросила Вера.

    -  Не сходя с острова!

    -  Заманчивая перспектива, - улыбнулась Биата, - но сильно пахнет авантюрой. Ты хочешь срубить рощу?

    -  Да сохранит меня Великий Кальмар от такого преступного шага! Дело проще: надо снять все дощечки со стволов, сложить в кучу и написать, что всю эту работу проделали мы.

    -  Ты нездоров, Костя, - сказала Вера. - Откуда, какими ветрами заносит в твою голову такие идеи?

    -  Сам не знаю и пытаюсь объяснить.