-  Чудаки, - сказала Вера, - они хотят запечатлеть на века свои имена. Заманчивая и грустная перспектива, обреченная на неудачу. Даже пирамиды пришлось покрыть пластиком, чтобы ветер и песок в конце концов не стерли их с лица земли.

    С наветренной стороны под каждым кустом сидели взрослые птицы или птенцы носом к ветру, чтобы песок не набивался под перья. Птицы провожали нас настороженными взглядами.

    Вера спросила:

    -  Как они на нас смотрят, ты заметил? Как хозяева на пришельцев… Не тяни так сильно, руку оторвешь. Остановись, дай отдышаться.

    Мы стояли спиной к ветру. Пальмы чуть вздрагивали, привычно сопротивляясь воздушной реке. В лагуне, подернутой рябью, покачивалась наша белая ракета.

    Вера сказала:

    -  Здесь все так же, как в первые дни сотворения мира. Только ветер треплет волосы. Тогда было тихо, - сказала она уверенно, - очень тихо.

    -  Почему тихо? Наоборот!

    -  Ты ничего не понимаешь в сотворении миров. - Она помолчала и, не поворачивая ко мне лица, сказала: - Вот послушай, что-то вроде стихов:

    Вода и небо.

    Песок и пальмы.

    Хмурые птицы.

    И ветер, Вечный ветер,

    Уносящий печали былых времен.

    Нет, лучше «приносящий печали». Все равно плохо. Где-то я уже читала или слышала. Хочется сказать новое, никогда еще не сказанное. Как это невообразимо трудно!

    Мне понравились меланхолические строчки и особенно голос Веры, проникновенный, певучий. Я похвалил ее.

    Вера покачала головой:

    -  Я же знаю, что не получилось. Простые перечисления.

    -  Ты необыкновенно взыскательна к себе, - сказал я. - Очень верно у тебя насчет ветра. И про остров ты сказала очень точно, у него совсем первобытный вид.

    -  Ну, не совсем, здесь уже побывали любители уединения. Но все следы сметены. Вот это и навевает грусть. Прошлое всегда должно быть с нами. Оно обогащает. Не то мы станем как эти птицы… Или нет, птицы все в прошлом, они консервативны, как сама природа. Без прошлого люди как необитаемые острова.

    Она постояла, глядя невидящими глазами на пляшущие вдалеке валы, тряхнула головой.

    -  Ну, а вот эти строчки:

    Вечный ветер приносит нам прошлое.

    Оно везде, это прошлое.

    И в этом небе.

    И в океане.

    И в этом песке.

    И в шелесте пальм.

    И в нас.

    В каждом атоме - прошлое…

    Вера посмотрела на меня:

    -  Молчи. Идем. Стихов еще нет. Они где-то близко бродят, но не показываются. Только дают о себе знать. В этих строчках - тема.

    Мы пошли, взявшись за руки, увязая в песке. Она говорила, подставляя лицо ветру:

    -  Большая, огромная тема в этом «Вечном ветре». Я хочу рассказать балладу о бесстрашных, идущих навстречу ветру и гонимых ветром. И знаешь, кто мне подсказал тему ветра? Дельфиний отец. Человек с железным сердцем! Я люблю говорить с ним среди его бесконечных «закатов» в обществе Прелести, внимательно слушающей, все запоминающей и изрекающей кстати и некстати афоризмы. Помнишь, еще в «Альбатросе» он спросил нас:

    «Что, подхватил ветерок? Теперь вам не остановиться. Сколько ни вяжи рифов, он будет мчать.