Здесь все в порядке: кабель светится, - значит, цел.

    Я только сейчас заметил, что в траве тянулась узкая, слабо фосфоресцирующая полоса. Вокруг что-то шуршало и щелкало. Костя посветил фонариком. В траве сновало множество крабов в ярко-желтых панцирях и с огромными оранжевыми клешнями; бусинки глаз на длинных стебельках торчали, как антенны у пришельцев из космоса. Пришельцы с хрустом грызли стебли сочной травы.

    -  Впервые вижу таких сухопутных крабов! - сказал Петя Самойлов. - Обыкновенно из океана выходят крохотные, а эти… У них удивительно устроены глаза.

    Невдалеке шлепнулся о землю кокосовый орех, затем другой.

    -  Кокосовые воры, - сказал Костя. - Бежим, а не то…

    Словно в подтверждение его опасений, между нами упал еще один орех.

    Когда мы благополучно выскочили из опасной зоны, Петя сказал:

    -  Какой-то новый вид. Откуда они взялись? И что-то их слишком много развелось. Наверное, днем скрываются в норах. Смотрите! Они жрут ананасы! Нет, они совсем не похожи на наших кокосовых воришек.

    Костя заметил с усмешкой:

    -  Это универсалы. Едят и орехи, и ананасы.

    Петя направил свет фонаря на огромного краба, пожиравшего сочную мякоть ананаса.

    -  Новый вид! - сказал Петя с дрожью в голосе. - Вы только посмотрите, какая форма панциря. Что-то подобное попадалось мне в окрестностях рифов.

    Костя глубокомысленно заметил:

    -  Все крабы похожи друг на друга, особенно ночью.

    -  И это говорит натуралист! Ты слышишь? - обратился Петя ко мне. - Ребенку ясно, что это совершенно новый вид!

    -  Допустим, - проронил Костя. - Стоит ли из-за этого так горячиться? Я же не спорю. Пусть будет новый.

    Петя слегка обиделся:

    -  В твоих словах какое-то пренебрежение. Будто я говорю пустяки. Имей в виду, что я долго и основательно изучал ракообразных.

    Костя неожиданно вспылил:

    -  А мне плевать на всех членистоногих и ракообразных, включая медуз и каракатиц!

    Петя остановился и часто задышал, не находя слов.

    Странное дело, но я тоже испытывал какое-то злое возбуждение, мне было болезненно приятно, что они поссорились. Я ждал, что будет дальше, и засмеялся мелким противным смешком.

    Костя совершенно справедливо нашел мой смех глупым и неуместным. С моего языка готовы были сорваться злые, обидные слова, но внезапно светящаяся тень кабеля оборвалась, и мы остановились, почему-то пораженные, хотя ждали этого все время. Неприятное возбуждение оставило меня, стало неудобно перед товарищами за дурные мысли.

    -  Да, - произнес Костя, - какое-то странное состояние сегодня. Ты, Петя, извини, пожалуйста. Действительно, с крабами происходит что-то не то. Ступить негде от этих тварей.

    Нам почему-то вдруг стало необыкновенно весело. Вместо того чтобы исправить повреждение, мы взялись за руки и стали хохотать, прыгать на месте. Под ногами хрустели раздавленные панцири крабов, и это почему-то приводило нас в неистовый восторг.

    Опять мы разом остановились пристыженные.

    Петя сказал, еле переводя дух:

    -  Придется поднять эту плитку и посмотреть, в чем там дело. - Он постучал подошвой о керамический настил над коллектором.

    -  Надо вызвать робота, - предложил Костя. - Ив, сбегай за своей Пенелопой.