БТ по паспорту значилась Люськой, работала она секретарем в одном из московских жэков, но не хвасталась московской пропиской, понимая, что в жизни для девушки очень многое значит внешность, а данные у нее были весьма средние, и, как считали ее подруги, она, если брать в расчет туристов, могла претендовать на замужество лишь с представителем очень дружественной нам Болгарии. Ее потому и прозвали по названию болгарских сигарет — БТ.

Зато Мальборо, обладая незаурядной внешностью, могла рассчитывать на иное, и не случайно ей дали имя американской сигаретной фирмы.

Ромул знал цену каждому в своей группе и нисколько не удивился, когда заметил, что Мальборо не без любопытства рассматривает Ютти, подозревая в нем финна или другого фирменного иностранца. Ее подозрения увеличились, когда вся группа уселась у винно-пивных автоматов, и Ютти достал барсовую шкуру и расстелил ее на асфальте. Мальборо с непривычной для себя элегантностью уселась рядом с Ютти, нежный мех вызвал в ней бурю приятных чувств, и скользивший по морю прогулочный катер превратился в ее воображении в прогулочную трансатлантическую яхту. На капитанском мостике в белом джинсовом костюме и ковбойской шляпе стоял Ютти, рассматривая в подзорную трубу загадочный иноземный порт с тропическими пальмами, обезьянами и бананами, которые можно было бесплатно и без очереди сорвать с любого дерева. А внизу на палубе в кресле-качалке сидела Мальборо и курила «Кент». На ней была розовая туника, синие джинсовые туфли и белый тюрбан. Кресло раскачивал слуга-негр и пел голосом Джо Дассена нежную любовную песню.

— Миледи! — обратился к ней с капитанского мостика Ютти. — Не хотели бы вы попробовать джина со льдом?

— Хочу с тоником! — капризно ответила Мальборо.

— Тоник кончился, — неожиданно высказался негр голосом официанта из брянского ресторана «Десна».

— Милый друг! — сказала Мальборо Ютти. — Как ты думаешь, в этом порту есть тоник?

— Там все есть, даже сервелат! — скрипящим от многочисленных выпивок голосом ее родного брата проговорил негр.

Этот слуга стал раздражать Мальборо, и она пригрозила ему:

— Пой Джо Дассеном, а не то уволю!

Слуга ничего не ответил ей, но скорчил злую гримасу.

— Ютти! — изо всех сил закричала Мальборо. — Он устроит на корабле восстание — и мы никогда не попадем в Гонолулу!

— Кукиш с маслом! Тебе никогда не видать Гонолулу! — зло проговорил негр голосом предместкома из конторы, в которой работала Мальборо.

— Ютти! — завопила Мальборо. — Ютти, ты слышишь меня?! Пусть он поет Джо Дассеном!

— Я исправлюсь, миледи! — снова заговорил своим голосом слуга-негр, но запел песню из репертуара Льва Лещенко.

«Обман! Кругом сплошной обман!» — подумала Мальборо, пришла в себя и увидела в море удаляющийся прогулочный катер, перед собой винно-пивные автоматы и курортников, а из грез наяву осталась одна барсовая шкура. Мальборо еще раз пощупала ее, сомнений не было, она сидела на шкуре из настоящего натурального меха, и рядом с ней находился загадочный необычный хиппарь с целеустремленным взглядом, он впивался им в проходящую перед ним вереницу отдыхающих, как будто искал в ней кого-то позарез ему нужного, даже больше — необходимого как воздух, не замечая, что слева от него расположилось отнюдь не дурное создание, относящееся к нему с интересом и весьма благосклонно.

Евгений включил автоматы и, заметив Ютти, сразу подошел к нему.