— Если придётся, то да, — ударил себя в грудь молодой вербовщик.

— Слышь, а ты случаем не комиссар? — уточнил у него Фриц.

— Нет, комиссара убили, — сказал он. — От него методички остались. Я вот, что успел, выучил.

Он осторожно посмотрел на моего друга.

— А хотите, будете у нас комиссаром. Я вижу, что вы очень начитаны, — он обернулся, увидев подползающее облако. — Только поторопитесь! Иначе мы все умрём и у полка не будет ни полковника, ни комиссара.

Я почесал затылок.

— Ла Виста, сделай что-нибудь.

— Как трахать, так я женат, — пробурчала Ла Виста. — А как сделать что-то, так Ла Виста.

— Давай не бурчи, тебе зачтётся, — хмыкнул я.

— Когда это? — навострила уши Ла Виста.

— Когда-нибудь, — сказал я. — Может в следующей жизни, — увидев её неудовлетворение, я добавил: — А может и раньше.

— Ладно, — Ла Виста взлетела и часто-часто заработала крыльями, создавая поток воздуха, который собрал все эти облака ядовитого газа, и они плавно потекли через короткую нейтральную полосу, заполнив окопы вероятного противника.

Теперь кашель и маты понеслись оттуда.

— Ого! — сказал полковник Пупкин, высунувшись за бруствер. — Вот это нам повезло! Неужели свершилось пророчество, и с неба спустились боги? Вас как зовут? — посмотрел он на меня с такой собачьей преданностью и надеждой, что я не сдержался.

— Ну, Волк меня зовут.

— Не знаю такого бога, — сказал Пупкин и повернулся к моему товарищу. — А вас?

— А меня Фриц.

— Хенде-хох! — заорал Пупкин, пытаясь достать из кобуры пистолет, но он там застрял.

Фриц среагировал быстрее, протянул руку и выдернул у него пистолет.

— Пушка детям не игрушка, — назидательно сказала он и я заржал.

— Во, видишь, не только я тебя за врага принял. А сами-то вы кто?

— А мы имперцы, — сказал Пупкин, надул губы и посмотрел на Фрица. — Отдай пистолет, пожалуйста. Он за мной закреплён и у меня проблемы будут.

— Отдам, — сказал Фриц, — но потом.

— А Империя у вас какая?

— Как какая? Империя может быть только одна! — сказал Пупкин.

Мне внезапно стало смешно, и рядом со мной начал хихикать и Фриц.

— Слышишь? Говорит, Империя может только быть одна. А ты сколько помнишь?

— Хер его знает, — покачал головой я. — Вообще я уже больше их забыл, чем запомнил. Так что молодой человек заблуждается. Итак, — повернулся я к нему, — нам надо три маленьких пиздюка.

— Чего? — спросил Пупкин.

Я внезапно понял, что понятия не имею, кто мне нужен. Что там лысый кот говорил?

— Два мальчика и одна девочка. Молодые, скорее всего борзые. А ещё подозреваю, что немного посильнее, чем вы. Нет у вас никакой сладкой троицы, что постоянно ходят вместе неразлучные и создают всем неприятности.

— Есть, — внезапно посмурнел Пупкин. — Вот только не у нас.

— В смысле не у вас?

Он кивнул на другую сторону, где все ещё продолжали кашлять и матюгаться.

— Три камрада, три вечных камрада, скорее всего вы про них говорите.

— Вечных камрада? — тут уже удивился я. — Это ты о чем?

— Ну так мы с повстанцами сражаемся, которые против гнёта Империи и вот этого всего, — внезапно оглянулся Пупкин настороженно. Потом лицо его просветлело, и он выдохнул. — А, комиссар-то сдох, — он замялся. — Ну, в смысле погиб смертью храбрых. А то за ересь могут и расстрелять. Ну так вот, была у нас империя, а тут появились три камрада, которые взбаламутили умы и начали войну.