— Эй, тихоня, а куда мы идём? спросила Людка.

— К ручью.

— А откуда ты знаешь, что там ручей?

Тоня пожала плечами. Людка посмотрела на неё с любопытством.

— Ну и ну! Недаром говорят, в тихом омуте. Мы все за забором сидим, дисциплину блюдём, а она по лесу гуляет. Уважаю. Учись, Васька. Тебе у тихони надо уроки брать. А то ты трясёшься по поводу и без.

— Я просто предупредил, что если хватятся, нам попадет.

— Ага, Нафталин тебе пальчиком погрозит, — засмеялся Витёк.

Нафталином прозвали приставленного к ним воспитателя. Он был не намного старше своих подопечных, только что закончил вуз, но придерживался таких взглядов, как, будто уже давным-давно вышел на пенсию. Он даже представился Иваном Павловичем, а не по имени, как другая молодёжь, работающая в лагере. Впрочем, подобную официальность скоро упразднили. В глаза его звали Палыч, а за глаза Нафталин.

Палыч любил почитать нотации о правилах поведения, но его никто не боялся, потому что, несмотря на его попытки строить из себя сурового наставника, он был безобидным.

Скоро ребята вышли к источнику. Он бил из трещины в скале, перекатывался через голыши и, образовывая крошечные водопадики, тек дальше. Железистая вода окрасила камни в ржаво-рыжий цвет.

— Отпад! Можно ноги помочить, — сказала Людка, сбрасывая мокасины.

Все последовали её примеру, лишь Мася предпочла оставаться в

сабо. Людка с усмешкой посмотрела на нее:

— А ты что, так и будешь на своих ходулях? Здесь же горы, становись повыше, никто и не заметит, что ты коротышка.

— Я не люблю ходить босиком, — парировала Марина. Временами она готова была убить Людку за её злой язык.

— Зря. Так клёво по травке походить.

Колобок наступила в ручей и тотчас выскочила.

— Ой, вода леденющая. Прямо ноги ломит!

— Интересно, куда он потом течёт? Может, это будущая река из тех, что мы проходили по географии? — сказал Егор.

— Ну, ты, чувак, философ, — рассмеялся Витёк.

— А что? Ведь где-то этот ручей становится рекой. Аттракцион! Я великан, который одним шагом перемахивает через реку, — объявил Егор.

Он картинно раскланялся, сделал широкий шаг и вскрикнул от боли. Между камнями лежала разбитая бутылка. Стекло пропороло ногу. Из раны показалась кровь. Сначала медленно, будто нехотя, на порезе набухла густая, красная капля, а потом, точно осмелев, кровь потекла струйкой.

— Капец. Допрыгался, Гулливер.

— Цивилизация и сюда дохиляла, — угрюмо провозгласил Витёк.

— Что будем делать? — спросила Колобок, глядя на Людку в ожидании указаний.

— Не знаю. Я крови не выношу, — отвернулась побледневшая Людка.

Дрожащими пальцами она досталa сигарету и, раскурив ее, с жадностью затянулась.

— Говорил, что не надо уходить из лагеря, — угрюмо заметил Васька. — Может, сходить за медсестрой? — робко предложила Мася.