Посвящённые, не сговариваясь, хранили секрет. Всем оставалось лишь гадать, почему тихоня получила доступ в круг избранных, ведь подобной привилегии пытались добиться многие. Впрочем, как у Людкиной соседки у неё были преимущества перед остальными.

Если раньше Тоня была пустым местом, то теперь Людка начала к ней присматриваться. С виду тише мыши, но та ещё штучка. Людка вспомнила стычку в день приезда. До сих пор никто не вступал с ней в открытую конфронтацию. Правда, с тех пор тихоня ведёт себя паинькой, но это ещё ничего не значит.

Интересно, что у неё на уме? Молчит, держится особняком. Любая другая на ее месте уже всем растрезвонила бы про свои способности, а эта даже словом не обмолвилась.

Тоня привлекла не только Людкино внимание. Егор тоже стал её заMeчaTь, а точнее сказать — выделять из пейзажа. Девчонка была со странностями. Он в жизни не встречал более тихого и неприметного существа. Как будто она себя стеснялась. Словно её устраивало быть никем.

Выйдя из столовой, Егор направился в свой корпус, но, увидев в беседке Тоню, свернул к ней. После случая в лесу они ни разу не разговаривали, и ему захотелось её поблагодарить.

Девочка, по обыкновению одна, сидел в излюбленной позе, обхватив коленки руками. За вязью вьющихся роз, усыпанных букетиками бордовых цветов, её было почти не видно.

— Можно? — спросил Егор, опускаясь рядом. — Ты чего тут сидишь?

— Пахнет хорошо, — сказала Тоня.

В воздухе, в самом деле, стоял устойчивый аромат роз, но прежде Егор как-то не обращал на это внимания.

— А я хотел тебе сказать спасибо. Представляешь, у меня даже шрам исчез.

Девочка улыбнулась.

— Слушай, а как у тебя это, получается? — поинтересовался Егор.

Тоня пожала плечами.

— Почему ты всё молчишь, как немая?

— А что говорить? Я люблю слушать.

— Это типа себе на уме? — усмехнулся Егор.

Тоня, снова молча, пожала плечами.

— И что же ты слышишь?

— А ты? — неожиданно спросила девочка.

Егор прислушался.

— На спортивной площадке орут.

— А кузнечика слышишь?

— Нет. Хотя да. Точно стрекочет. Ты что — экстрасенс? — спросил Егор и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Знаешь, я раньше во всё это не верил. Нет, я, конечно, понимал, что есть люди, которые могут лечить. Но чтобы вот так, за несколько минут убрать даже шрам! Тебя этому кто-то научил?

Тоня помотала головой.

— А откуда же ты умеешь?

— С рождения.

— Наследственное, что ли?

— Нет, только я такая. Мамка говорит, в семье не без урода.

— Прикольная ты девчонка. Другая бы на твоём месте гордилась.

— Чем гордиться? Это грех.

— Лечить людей грех?

— Лечить не грех, а другое… — Тоня осеклась и замолчала.

— Что другое? — заинтересовался Егор.

Тоня колебалась. Она избегала говорить о своих способностях. В этом было что-то неправильное, не как у людей. Мать говорила, что это кара, поэтому Тоня привыкла держать свой дар в тайне, как нечто постыдное, как врожденное уродство.