Но по каким-то причинам они не захотели проделать это с ней.

Джесси всегда чувствовала, когда новость о том, кто ее мама, начинала распространяться в очередной школе. Поначалу – улыбочки, гордость за то, что дочь кинозвезды учится в их школе. Но потом наступал второй момент, когда кто-нибудь, «погуглив», узнавал, кто на самом деле ее мать. Убийца, ставшая актрисой. Тут на нее начинали коситься, шептаться за спиной. Никогда ей не стать одной из популярных девчонок. Из-за внешности – и из-за того, кто она такая.

Мама ее не понимала, считая, что всякое внимание идет лишь на пользу. Как бы плохо ни было в школе, Джесси приходилось учиться там, пока маме не подвернется очередной кинопроект в другом месте.

У Сэма была та же история. То, что натворили их мамы тридцать лет назад, нависало над ними, словно черная туча.

Выйдя на кухню, Джесси открыла холодильник. Как всегда – никакой еды, только множество бутылок шампанского. Еда для мамы никогда не была приоритетом, вообще ее не интересовала – она была слишком озабочена тем, чтобы сохранить свое тело. Джесси приходилось жить на те щедрые карманные деньги, которые мама ей выделяла. По большей части они уходили на фастфуд и сласти.

Проведя рукой по бутылкам, Джеси почувствовала под кончиками пальцев холодное стекло. Затем осторожно достала одну бутылку, которая показалась ей неожиданно тяжелой. Поставила ее на мраморную столешницу. Шампанское она никогда не пробовала, но мама… Мария пила его все время.

Оторвав фольгу, Джесси уставилась на стальную проволоку, намотанную вокруг пробки, потом осторожно размотала ее. Легко потянула за пробку, но хорошо знакомый хлопок не последовал – пробка сидела как влитая. Джесси огляделась. Точно, Мария обычно обматывала пробку полотенцем, когда открывала бутылку. Джеси взяла одно из белых кухонных полотенец, потянула за пробку, одновременно поворачивая ее. Наконец пробка подалась. Когда Джесси потянула еще чуть-чуть, раздался внезапный хлопок, и пробка вылетела из горлышка.

Из бутылки полилась пена. Джесси отскочила назад, чтобы ее не облило шампанским. На столешнице стоял стакан. Она поспешно налила в него немного пенистого напитка. Попробовала маленький глоточек – и сморщилась. Вкус отвратительный. Но Мария обычно добавляла сок – так наверняка вкуснее. К тому же она пила из бокалов для шампанского. Джесси достала из шкафа высокий тонкий фужер, а из холодильника – одинокий пакет с соком. Сколько нужно добавить сока, она понятия не имела, однако наугад заполнила бокал на две трети шампанским, а потом добавила персикового сока. Напиток стал переливаться через край, и Джесси поспешно отпила глоток. Так-то лучше. Теперь даже вкусно.

Поставив открытую бутылку в холодильник вместе с соком, она взяла свой бокал и вышла на мостки, начинавшиеся прямо у фасада дома. Можно делать что захочется – мама пробудет на съемках весь день.

Джесси потянулась за телефоном. Может быть, Сэм захочет прийти и выпить с ней шампанского?

– Войдите! – раздался высокий голос из глубины дома, и Эрика, скинув туфли в прихожей, вошла в дом.

– Боже мой, неужели это ты? – воскликнула дама лет шестидесяти, вышедшая ей навстречу с кухонным полотенцем в одной руке и тарелкой в другой.

Эрике до сих пор казалось странным, когда люди, с которыми она не была знакома, узнавали ее. Однако после успеха своих книг Эрика Фальк стала своего рода знаменитостью – порой случалось даже, что кто-то останавливал ее, прося сфотографироваться с ней или дать автограф.

– Добрый день, да, меня зовут Эрика, – проговорила она, протягивая руку.

– Виола, – представилась дама, широко улыбаясь.