– Мы подумали – может быть, спросить полицейских, можем ли мы уже идти. Похоже, с нами они уже закончили.

Карим кивнул. Ему хотелось скорее уйти от этого места, где лежала мертвая девочка. Ее светлые волосы, маленькая рука, скрывавшая лицо. Тельце, засунутое в яму в земле в позе зародыша.

Харальд подошел к полицейскому, стоявшему по другую сторону от ограждения, и заговорил с ним. Они негромко что-то обсудили, и Карим увидел, как полицейский кивнул.

– Мы можем идти, – сказал Харальд по-английски, снова вернувшись к ним.

Теперь, когда напряжение начало спадать, дрожь пошла по всему его телу. Карим хотел поскорее попасть домой. К своим детям. К сверкающим от гнева глазам Амины.

Всего-то навсего предложила дочери пойти с ней в магазин! Вендела и раньше не очень-то любила бывать там, но теперь восприняла это как наказание. Санна знала, что ей следовало бы начать спорить с Венделой, однако сил не было. Казалось, все силы утекли из нее, когда она услышала об исчезновении Неи.

Наверху включилась музыка, загрохотали басы. Санна задумалась – как дочь собирается провести день? Сейчас она по большей части болтается с этими двумя парнями – далеко не лучшая компания. Пятнадцатилетняя девочка и двое парней того же возраста – это лишь новые проблемы.

Санна прибралась после завтрака. Вендела съела только яйцо. В булке, которую она каждый день ела на завтрак с самого детства, теперь оказалось слишком много сахара. Санна поджарила в тостере кусок хлеба для тостов и положила сверху толстый слой апельсинового джема. Она уже настолько опаздывает, что пять минут туда или сюда ничего не изменят.

В каком-то смысле ей даже на руку, что у Венделы сегодня приступ упрямства.

Санна не могла думать о Нее. И не могла думать о Стелле. Но сейчас в тишине кухни все мысли нахлынули разом. Тот день она помнила до мельчайших подробностей. Как она радовалась поездке в Уддеваллу, чтобы купить обновки к школе! Как ее разрывали противоречивые чувства между радостью от поездки и завистью к Стелле, которая осталась с двумя крутыми старшими девчонками. Однако зависть была забыта, едва они попрощались и мама направила большую машину «Вольво» в сторону города.

На обратном пути Санна постоянно оглядывалась на заднее сиденье, где лежали пакеты с вещами. Такие красивые вещи! Она так радовалась, что едва могла усидеть спокойно. Мама со смехом делала ей замечания.

Это был последний раз, когда она видела свою маму смеющейся.

Санна отложила бутерброд с джемом на стол. Ей вспомнилось, как они вышли из машины, – потерянный взгляд папы, когда он вышел им навстречу…

Тошнота накатила, словно шок. Санна кинулась в туалет и едва успела поднять крышку. Вскоре в унитазе плавали кусочки апельсинового джема, и Санна почувствовала, как все перевернулось в животе.

Потом она, вся дрожа, опустилась на холодный пол. Со второго этажа гремела музыка.

– Хорошо, Сэм, – кратко сказал Джеймс.

Сэм постарался сдержать улыбку. Это единственное, за что отец его хвалил. За то, что он мог вмазать пулю куда захочет. Самое главное качество в сыне.

– Ты стреляешь все увереннее, – кивнул Джеймс, с довольным видом глядя на него поверх очков в стальной оправе.

Очки были модели «пилот» с зеркальными стеклами. Его отец выглядел как пародия на американского шерифа.

– Давай проверим, сможешь ли ты попасть с более дальнего расстояния, – сказал Джеймс и жестом показал, чтобы Сэм отошел назад. – Рука неподвижна. Выдохни, прежде чем нажать на курок. Сосредоточься.

Джеймс привычно давал инструкции. Много лет он с успехом тренировал шведские элитные подразделения, и Сэм знал, что у отца безупречная репутация.