– Не хочу, – произнес Чубайс. – Нечего мне у вас делать.

Лже Рашуль усмехнулся:

– Поздно. Обратно дороги нет.

Чубайс попробовал повернуться, но ноги не слушались. Он мог идти только прямо, только в дверь, которую уже распахнул перед ним водитель.

Большой зал внутри был переполнен чертями. Настоящими, без маскировки, такими, как их изображали на картинах средневековых художников. Они сидели на лавках, плотно прижавшись друг к другу, точно птицы на ветке, и, хватая руками куски жареного мяса из глиняных чанов, рвали его острыми зубами. Завидев Чубайса, черти зашумели:

– Наш, наш!

Тот шел ни жив ни мертв. Сердце бешено колотилось от страха, а ватные ноги передвигались сами собой. Лже Рашуль следовал за ним по пятам. Когда они оказались во главе стола, он положил руку на плечо Чубайса и произнес:

– Пришли, сынок. Садись, перекуси с дороги.

Ноги у Чубайса подкосились, и он повалился на скамейку рядом с чертом. Тот придвинул к нему тарелку, наполненную дымящимся мясом.

– Ломани, сынок. Сразу полегчает.

Запах жареного мяса шибал в нос, рот Чубайса наполнился слюной.

– А вилку можно попросить?

– У нас едят руками, привыкай.

– Нет. Не буду. Чего вообще вы от меня хотите? Зачем привезли сюда?

– Мы хотим, чтобы ты стал одним из нас.

– К чему я вам? Вон вас сколько, сесть негде.

Черт усмехнулся:

– Ты и представить себе не можешь, сколько нас на самом деле. Но не о том речь. У каждого своя задача, свой участок работы, которую за него никто не выполнит.

– А для меня что запланировано?

– Как это «что»? – удивился черт. – Ты же Чубайс!

Увидев, что мясо остается нетронутым, он взял бутылку водки.

– Не хочешь есть – давай выпьем. За встречу. И за все хорошее.

– А водка у вас какая? – спросил Чубайс. – Я плохую не пью.

– Что значит «какая»? – снова удивился черт. – Твоя водка, «Чубайсовка»!

– Нет нет, – замотал головой Чубайс. – Эту гадость сами употребляйте.

– «Русский стандарт» для тебя хорош? – спросил черт.

– Хорош.

Тут же на столе оказалась нераспечатанная бутылка. Черт сорвал пробку, наполнил два стакана и придвинул один Чубайсу.

– Ну, поехали. За встречу.

Чубайс сделал глоток и тут же понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Эта была вовсе не водка, а что то ужасно едкое и всепроникающее. Он попытался выплюнуть изо рта жидкость, но не смог. Огненным валом понеслась она по организму, проламывая, подменяя и трансформируя. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли черные круги.

Спустя секунду или вечность, время теперь воспринималось совсем по другому, Чубайс открыл глаза.

– Ну вот, – будничным тоном произнес начальник, – теперь ты наш. И ты, и твой сын. Отправляйся к костру, покрути вертел, что то мясо сыровато…

Чубайс хотел было возразить, что никакого сына у него нет и что он вовсе не их, а сам по себе и таковым намерен оставаться и впредь, но вместо этого послушно поднялся, поклонился начальнику и пошел к костру. В каждой клеточке его тела клокотала бешеная сила, которую он мог высвободить одним движением. Сомнения в непричастности отпали, кружевная завеса тумана, висящая перед глазами, вдруг отодвинулась, и реальность предстала перед ним во всем бесстыдстве наготы. С беспощадной резкостью Чубайс видел механизмы управления людьми и событиями. Он был настоящим хозяином мира и хотел поскорее вступить в свои права. Будущее манило нескончаемой чередой радужных перспектив. Ох, спасибо начальнику! Скорей бы за работу!

Взявшись за ручку вертела, он принялся вращать тушу.