|
Он поставил поблескивавший пряжками портфель на стол. – Она родилась в Хокстоне. Их было три сестры. Перед тем как выйти замуж за престарелого сэра Гораса, она вместе с сестрами готовилась стать танцовщицей. «Мулен Руж» как раз подходящее для этого место. Но старый джентльмен оставил ей неплохое состояние. Очевидно, что-то заставило ее вернуться во Францию в прошлом году. Но это мы обсуждать не будем. О том, кто она есть, я могу сказать вам коротко и ясно. Она шантажистка и профессиональная проститутка.
– Как вы смеете! – «Смеете», – печально передразнил Твигг. – Как красиво! Прекрасные слова для джентльмена, который знает все о человеческой душе. Умиляться чистой невинности, а потом обнаружить, что остался в дураках. – Убирайтесь. – Гарт шагнул вперед. – Я не стал бы с этим шутить, доктор. Вы можете меня выгнать отсюда, но у вас будут большие неприятности, поскольку я офицер полиции. Не говоря уж о том, что такое грандиозное зрелище на Харли-стрит попадет во все газеты. Гарт взял себя в руки. То же сделал инспектор Твигг. После слов «как вы смеете» маленькие глазки на крупном лице налились кровью. Но теперь, понимая, что зашел слишком далеко, детектив сменил тон и заговорил почти ласково: – Я хочу, сэр, чтобы вы перестали думать, будто мы стараемся заманить вас в ловушку или причинить вам вред. Нет. Это честно. Если бы вы заехали в Ярд, когда я вас об этом просил, вы бы все это услышали от мистера Эббота, секретаря комиссара. А он ваш друг. – Я понимаю. – Вот! Мистер Эббот высказался бы вежливее. – Твигг пристально посмотрел на своего собеседника: – Доктор, вы, упаси бог, не предлагали этой женщине выйти за вас замуж? Гарт молчал. – Так. Похоже, предлагали. А еще удивляетесь, почему она так волнуется. Даме под тридцать, как я понимаю. И у нее не слишком много шансов подцепить кого-нибудь из ровесников. Но, я надеюсь, вы оставили эту идею? – Ваша заботливость меня просто умиляет. Так в чем именно вы обвиняете леди Колдер? – Господи, вы поверили хоть одному моему слову? – Нет. – В передней есть телефон, – показал пальцем Твигг, – а мистер Эббот еще на работе. Поговорите с ним! Спросите его! Если не верите мне, может быть, он вас убедит. У Гарта немного закружилась голова. – Мы поступим лучше. Давайте спросим у самой леди Колдер. Оставайтесь здесь, инспектор. Гнев, несомненно, признак слабости или неуверенности; это эмоциональная распущенность, которой нельзя потакать. К тому же следует быть очень осторожным с Георгом Альфредом Твиггом. Лучше не обращать на его выходки внимания. И все же бывает, что единственная возможность сохранить душевное равновесие – это дать волю гневу. Твигг бросил что-то ему вслед, но Гарт не обратил внимания. Небрежно постучав в дверь, он вошел в библиотеку. В комнате было пусто. Парадная дверь оставалась приоткрытой и скрипела на слабом сквозняке. Снаружи послышались шаги. Потом по ступенькам крыльца взбежал запыхавшийся Майкл Филдинг. – Извините, что задержался, – сказал он. – Нам пришлось дойти до самой Девоншир-Плейс, прежде чем удалось раздобыть кеб для полковника Селби. Вдруг он спохватился: – Если вы ищете леди Колдер, то она ушла. – Ушла? – Уехала на машине, я думал, вы сами догадаетесь. Этот ваш автомобиль шумит не меньше, чем парочка «максимов». – Почему леди Колдер ушла? – Доктор, это сейчас не важно! Я в который раз пытаюсь сказать вам, что передала миссис Боствик. Кажется… – Мистер Филдинг, не будете ли вы любезны объяснить, что здесь произошло? Майкл прошел вперед через сумрачный вестибюль, мимо декоративных пальм; вид у него был не только взволнованный, но и озадаченный. |
