– Голодные? – спросил Ярополк.

– Угу, – синхронно промычали мы с Юлькой.

Он вывел нас снова к казармам, повернул в боковой вход, откуда тянуло ароматами жареного мяса и лука. Когда мы вошли, все парни вскочили с деревянных лавок, уставились на нас, как на явление Христа народу. Воевода жестом приказал всем садиться, устроил нас с Юлькой на лавке за столом у окна. Еще один взмах руки – и вот уже перед нами три тарелки с перловой кашей и мясом в грибной подливе.

– Угощайтесь, ежели не побрезгуете. – Воевода загреб деревянной ложкой кашу, отправил ее в рот. На стол с глухим стуком опустился кувшин и три глиняных кружки. Взгляд, которым окинула воеводу местная официантка, был таким горячим, что у меня во рту пересохло. Я налила себе в кружку тягучий напиток, отхлебнула – клюквенный кисель.

Ярополк испытующе посмотрел на нас с Юлькой, но мы уже резво жевали кашу. Пять лет студенческой жизни выбили из наших девичьих организмов всякую привередливость.

– Отличная каша, – похвалила я. – Мне вот перловка никогда не удавалась. Папа всегда говорил – только рыбе на прикорм.

– Где твои родители? – спросил воевода.

– Они погибли. – Прошли годы, а произносить это не стало легче.

Он замолчал, посмотрел на меня внимательно. Видать, понял, кого я хотела оживить с помощью его вазы.

– Расскажи о себе, воевода, – перевела стрелки Юлька. – Ты женат?

Я толкнула ее под столом коленкой. Само воплощение хитрости и дипломатии!

– Нет, – ответил Ярополк.

– Сколько тебе лет? – Юлька, похоже, решила составить на него полное досье.

– Двадцать семь.

– Давно служишь воеводой?

Ярополк усмехнулся в усы:

– Как Иван сел на престол, так меня воеводой и назначил. Уж пять лет пр