А тело точно было мое! И руки мои, и волосы, и даже родинка на запястье! Другого объяснения случившемуся я не находила, хотя и в это верила с трудом.

Да у меня просто в голове не укладывалось, что можно очутиться… явно в чужом мире! Ведьмы, маги, некроманты и разговаривающие коты! Если я сейчас лежу в психиатрической больнице, то мне должно быть или очень плохо, или очень весело!

Про обмен душами, кстати, кот ничего не знал и о такой магии никогда не слышал. Лишь развел лапками в стороны, сказав, что меня, видно, просто головой об пол ударили сильно, вот и не помню ничего о себе.

Но я то помнила! Абсолютно все помнила до того момента, как оказалась здесь – в центре пентаграммы. И падение в открытый люк помнила – чернота и боль обрушились одновременно; и как с младшей сестрой по телефону по дороге домой разговаривала – эта шестнадцатилетняя зараза снова сбежала из дома и отправилась в ночной клуб, в который ее даже пускать не должны были.

А ведь пустили, потому что выглядела Зоя так, будто это ей было двадцать три, а не мне. В отличие от меня у нее и грудь была третьего размера, и косметикой она пользоваться умела, и одевалась так, будто через пять минут должна была присутствовать на кинофестивале, где ей лично вручит награду известный актер.

Что же касалось меня, я не отличалась ни пышными формами, справедливо полагая, что не в третьем размере груди счастье; ни нежными чертами лица – никогда не использовала косметику, предпочитая тратить время на что нибудь полезное.

Впрочем, жаловаться было не на что: выглядела я на все те же шестнадцать, которые благополучно миновали семь лет назад. И как бы я ни одевалась, все равно казалась подростком. Особенно с вьющимися рыжими волосами и совершенно неподходящими под цвет голубыми глазами.

Да, я прекрасно помнила, как свалилась в открытый люк, который не заметила. Следующим утром я должна была собрать роскошный букет для одной дамы, которая, видимо, теперь останется без цветов, потому что цветочный ларек этим утром просто напросто не откроется.

Возможно, меня даже будут искать. Возможно, объявят пропавшей без вести, а возможно, кто нибудь еще грохнется в тот люк и, приземлившись на мягкое, то есть на меня, выживет и позовет на помощь.

Я тяжело вздохнула. Прошлое казалось чем то невероятным, далеким, тусклым, тогда как настоящее откровенно пугало.

– Слушай, а расскажи мне об этом… мире?

Глава 2. А ведьмы здесь рыжие

Кто только не населял этот странный мир!

Чем больше кот рассказывал, тем шире становились мои глаза. Кроме ведьм, магов, некромантов и говорящих котов, то есть ведьмовских фамильяров, здесь запросто можно было встретить гномов, эльфов, василисков, вампиров и прочую нечисть. Нет, люди здесь, конечно, тоже жили, но в гораздо меньшем количестве, нежели другие расы, отличающиеся долголетием.

У меня глаза на лоб лезли!

И да, кот сказал, что я действительно ведьма. Только без метлы, без фамильяра и без остроконечной шляпы, что было очень плохо. По регламенту я обязана была все это иметь, и потеря таких важных вещей могла обернуться для меня наказанием от верховной ведьмы.

Да, имелась здесь и такая. Самая важная ведьма руководила тринадцатью своими помощницами, а они, в свою очередь, стояли над всеми остальными ведьмами, которые неизменно все, как одна, проходили обучение в ведьмовской школе. Там их учили летать на метле, соблюдать магические законы, различать травы, варить зелья и применять заклинания. В том числе составлять личные заклинания.

Естественно, как ведьма я была самым глубоким дном. Вот и угораздило же меня!

Когда москитная сетка с окна девятого этажа на улицу свалилась, я подумала, что это неприятно, но не смертельно. Когда белые рабочие футболки с красным носком постирала, расстроилась, конечно, но народными средствами отбелила.