|
Если я — Церковь, я и отпущу этот грех. — Только Вездесущий может это определить. — Сомкнув губы, Ланта пристально посмотрела на подругу. Вспыхнув от стыда, почувствовав сухость во рту и спазмы в горле, Сайла едва выдавила из себя: — Всегда будь рядом со мной. Всегда. Ты — моя совесть. Как я могла такое сказать? Бедная моя настоятельница, она бы умерла от стыда, услышав это. Ланта смягчилась, но слова ее были безжалостны: — Тебе захотелось власти. Ты решила, что она дает свободу. Так знай: власть закабаляет. — Что же мне делать? — Делай то, для чего родилась, для чего тебя воспитывала старая настоятельница Ирисов. Ты — Цветок, несущий семена новой Церкви. — Я ведь могла стать такой, как настоятельница Фиалок, как Жнея. — Охваченная ужасом, Сайла замолчала. — Что бы ни пришло, это должно исходить из твоей внутренней сути. — Ты поможешь мне? — Чем смогу, — ответила Ланта, неожиданно печально добавив: — Мы обе — изгнанницы. И если нам не удастся воспитать новых Учителей, по крайней мере станем самыми учеными Жрицами в преисподней. У Сайлы от неожиданности округлились глаза. На какой-то момент она потеряла дар речи, затем вдруг хихикнула. И, понимая трагикомичность такой реакции, обе женщины разразились веселым смехом. Реплика Джалиты застала их врасплох: — Ну хоть кто-то в этой толпе не забыл, как веселиться. Повернувшись, они увидели на лице девушки озорную улыбку. Глядя в сторону Налатана, она с усмешкой произнесла, словно приглашая их к обсуждению: — Ручной тигр Тейт недовольно ворчит, словно от застрявшей колючки. Даже Гэн ходит вокруг него на цыпочках. Можно подумать, Тейт собирается покинуть его навсегда. Жрицы закивали, а Сайла добавила: — Он предан ей, а путешествие полно опасностей. Уже более серьезно Джалита спросила: — Интересно, почему они едут вдвоем? То есть я хочу сказать, если это — священный долг, то почему только для Тейт и Конвея? А остальные женщины и Леклерк? Переглянувшись с Лантой, Сайла с тревогой подумала про себя, что должна уделять больше внимания юной Джалите. Но сейчас она просто сказала: — Путешествие, видимо, как-то связано с военным делом, в котором Тейт и Конвей разбираются лучше всех. — Я уже слышала такое мнение, — Джалита недовольно фыркнула. — Мне нравится Тейт. Она симпатичная. Но сражаться с мужчинами и побеждать их? Это ненормально. — Они очень разные. — Ланта решила сменить тему разговора: — Луис Леклерк уже многое тут изменил. Он говорит, что ничего не понимает в кузнечном ремесле. Однако построил печь, превращающую уголь в вещество, которое он называет коксом. При его сгорании получается столько тепла, что можно ковать самую прочную сталь. — Хотела бы я узнать, какие еще секреты ему известны. Джалита так смотрела на Леклерка, что обе Жрицы переглянулись, а Сайла хитро заметила: — Если он что-то знает, то обязательно поделится секретом с Гэном Мондэрком. — Замечательно, — Джалита одобрительно кивнула. — Надеюсь, он знает много способов, как разбить Скэнов. Снова обменявшись взглядом со своей подругой, Сайла подумала о красоте этой молоденькой девушки, резко выделявшейся среди остальных женщин. Длинная, едва не касающаяся пола, желто-кремовая мантия Джалиты была стянута у шеи и на поясе. Одежда подчеркивала ее стройную фигуру, придавая движениям легкость и невесомость. В отсветах пылавших факелов ткань переливалась мириадами оттенков, игравших отраженным светом на ее волосах. Сайла поймала себя на мысли, что некая толика зависти примешивается к ее оценке Джалиты, всегда умеющей преподнести себя. Звуки труб прервали беседу. Все посмотрели налево, в сторону небольшого возвышения перед подиумом, выступавшим из стены. |
