|
Все, что здесь случилось, неразумно. Чтобы снова стать людьми, мы должны очиститься. Раз уж мы хотим жить в мире на Трех Территориях, мы предлагаем вам принять наше очищение. Если вы захотите, чтобы мы вас приняли, это будет первым шагом. Это исцелит вас. Тут к Конвею присоединилась Ланта. Он указал на нее. — Как ваше очищение подействует на Ланту? Она ведь служительница Церкви. А если обряд очищения противоречит ее убеждениям? Как насчет Тейт? — Прекрасные вопросы. Очищение не имеет отношения к религии. Для этого нужны убеждения, но не религия. Что за раны у Черной Молнии? — Руки; вы же видите повязки. Но главное, она больна. Тиниллит чуть не отпрыгнул, осенив себя Тройным Знаком. Краем глаза Конвей заметил движение. Малые медленно и нерешительно приближались. Рядом с Конвеем словно из воздуха возникли Карда и Микка. Микка заскулила. Конвей изумленно глянул вниз. Такого звука Конвей от нее припомнить не мог. То ли не понимая его взгляда, то ли почему-то другому, она уставилась на Тиниллита. Тиниллит нашел слова: — Больна? Невидимые? Ланта ответила: — Не болезнь. Скорее что-то вроде яда. Пещера, о которой говорил Лис, опасна. Болезнь Тейт оттуда, она никого не сможет заразить. Слабое «Конечно!» Конвея прошло мимо ушей Тиниллита. Он повернулся к Ланте. — Ты клянешься, Жрица? Именем Церкви? — Я клянусь всем моим знанием. Я не буду клясться именем Церкви, потому что никогда не видела ничего подобного. Но Конвей тоже был там и уже поправился. Тейт понемногу выздоравливает. Ты видишь, что на меня это не подействовало. Вам нечего бояться. Оба моих друга ранены. Если вы умеете то, чего не умею я, то прошу вас помочь. — Нам нужно посоветоваться. — Сжимая духовую трубку, Тиниллит развернулся и направился к своим соплеменникам. Конвей позвал собак и отошел к Ланте и Тейт. Животные странно засуетились. Среди Малых шла суровая перепалка. Тейт промолвила: — Похоже, я изрядно все испортила. Опустившись рядом с ней на корточки, Конвей поднял с земли веточку, попробовал на зуб. — Плесень, — произнес он, и Тейт одарила его взглядом, выражающем сомнение в его здравом уме. Повторив слово, Конвей пояснил: — Это встречалось в нашей прежней жизни. — Стоя спиной к Ланте, он посмотрел на Тейт. Она еле заметно кивнула. Он продолжал: — Вся эта сырость, столько органического материала. Когда он подвергается воздействию плесени и грибка, в результате могут образовываться по-настоящему токсичные вещества. Мы надышались буквально отравленным воздухом. — Вы используете непонятные мне слова, — послышался голос Ланты. — Вы так называли дурные вещи в своем мире? — Именно так, — ответила Тейт. Ее взгляд был по-прежнему сосредоточен на Конвее. — Мы не хотели тебе говорить, но там было много зла. Если бы Жрец Луны смог бы получить все это, жизнь остальных стала бы почти невыносимой. — Вы еще смелее, чем я думала. — Ланта подошла к Конвею и взяла его руку в свою. Сжав ее, она взглянула на Тейт. Конвей произнес: — Твой голос гораздо увереннее, Доннаси. И выглядишь ты получше. Ты немного отошла? — Что значит отошла? Я только немного покаталась с горки, предоставив тебе возможность поделать для разнообразия кое-какую работу. — Она попыталась выпрямиться. Зияющая дыра на спине ее куртки напомнила им об ужасе минувшей ночи. Ланта невесть откуда раздобыла иголку с ниткой. Она уже заканчивала штопку, когда донесся голос Тиниллита. Он жестом пригласил троицу подойти поближе. Ланта прошептала своим товарищам: — Будьте осторожны. Они напуганы. И раздражены. — Ты можешь различить? — В голосе Тейт сквозило недоверие. — Ошибки быть не может. Их позы: они не знают, бежать ли им или нападать. |
