|
Для большинства простых людей слово ведьма прочно связалось с бедственной погодой, создав неразрывное целое. Эти люди обвиняли темную силу во всеобщих неудачах, бесконечно падающий снег указывал на войну, развязанную злом. Скучная, пустая жизнь немедленно оказалась заполнена приятным осознанием происходящего. Леклерк и Бернхард работали, почти не общаясь с другими людьми, не зная о суматохе, клевете и буре. Они лишь отметили высоту сугробов и продолжали трудиться. Кузнец с помощниками плавили медь и отливали слитки, затем ковали их, нагревали и вновь ковали, разбивая в пластины. Леклерк требовал совершенства, а кузнец не мог его добиться. Листы получались с дефектами — волнистыми, с многочисленными утолщениями и впадинами. Но хуже всего, что часто встречались мелкие, шириной в волос, трещины. Труд целого дня уже трижды возвращался обратно в тигель. Леклерк и Смитти работали не покладая рук две ночи и день, отказываясь принимать помощь даже от Бернхард. Утром работа была выполнена, Леклерк разбудил Кейт, постучав в дверь дома приютившей ее хозяйки. — Кое-что получилось, пойдем, я покажу тебе. Ты одета? — нетерпеливо спросил он. — Да, конечно, входи, — ответила Бернхард, — я уже заканчиваю завтрак. — Но ее слова оказались ненужными — Леклерк влетел в комнату. Он схватил девушку за плечи и приподнял, сметая посуду со стола. — Он работает, работает! — Так я, в конце концов, могу увидеть это чудо техники? — Бернхард изобразила на лице притворное раздражение. — Эту штуковину, позволяющую решить все наши проблемы и сделать мир лучше? — Я не мог показать ее тебе раньше, — громко рассмеялся Леклерк. — Не знал, будет ли она работать. — Он выглядел уже почти спокойным. — Я видел, как на тебя действуют наши постоянные неудачи, и не хотел доставить еще одно огорчение. Девушка вздрогнула, надеясь, что он этого не заметит. Забота — вот то, чего она опасалась больше всего. Доброта, теплый взгляд, дружеское прикосновение — все это могло уничтожить ее самообладание. Она постоянно твердила себе, что открытое проявление чувств изменит жизнь Леклерка далеко не к лучшему, заставит его суетиться и совершать необдуманные поступки. Какую бы боль это ни причиняло Кейт, она надеялась просто находиться рядом с Луисом. Женщина, стоящая сейчас перед Леклерком, была без ума от него, и единственное препятствие для откровенности — Джалита, эта чертова девка. — Ну что, пойдем? — уже стоя у двери, обернулся Леклерк. — Не торопи меня. — О, женщины! Сначала вы жалуетесь, что приходится ждать, а когда все готово, не желаете поспешить. — Мое ожидание закончилось, а твое только начинается. — Резким движением Бернхард набросила накидку. Непринужденно перешучиваясь, они прошли к мастерской по узкой тропинке, протоптанной в снегу. Леклерк широко распахнул дверь — машина, находившаяся в центре комнаты, была невысокой, примерно по пояс, выглядела очень устойчивой и совершенно простой. Бернхард и не знала, как реагировать, но энтузиазма Леклерка хватило на двоих. — Ну что, разве она не хороша? — спросил он. — Смитти и его ребята здорово помогли мне. Готов поспорить, другой такой нет в этом мире. Хочешь ровные медные полосы? Подожди минутку, я тебе покажу. Он помчался к машине, представлявшей собой просто два стальных валика, один выше другого. Леклерк покрутил ручку и вставил продолговатый кусок меди между валиками. Затем он принялся вращать другую, большую рукоять — валики повернулись, и медная полоса сдвинулась с места. Появившись с обратной стороны машины, она стала явно тоньше и длиннее. — Это прокатный стан, Кейт! — закричал Леклерк, размахивая куском металла. — Теперь мы можем сделать медные листы тонкими, как бумага. Да и стальные тоже. |
