|
Позеленевшие от налета соли, они были сделаны в форме трезубцев, похожие на большие вилки. Частично спрятанные в котловане, тянущемся вдоль обрыва, они требовали воды. Рабы тянули кожаные мешки вверх по лесам и выливали их содержимое в центральную трубу, которая была намного выше остальных. Похоже, другие рабы оттаскивали что-то от двух труб, расположенных по бокам. Что бы они там ни получали — а рабы суетились, как пчелы в пору цветения, — все уходило в большие круглые контейнеры. Чуть севернее от котлована с большими медными башнями по маленькой долине протекал ручей. Налатан заметил, что водоносы исчезали в этом направлении — оттуда бралась вода. Правда, пока он не видел в этом никакого смысла. На плоском лугу покоилось стенобитное орудие, вдвое больше того, что он однажды видел в Косе. Каменные противовесы были огромны, корзина для метания камней казалась бездонной. Налатан представил снаряды этого монстра, с силой ударяющие в стены Олы. В Доннаси. Наконец спустилась долгожданная ночная мгла. Налатан начал спускаться вниз, разочарованный тем, что ничего не понял. Утешая себя, он говорил, что все-таки что-то увидел. Доннаси разберется, что к чему. Вместе с Леклерком, Бернхард и другими. Другие. Джалита. Налатан замедлил спуск, а потом и вовсе остановился. Вспомнив красивое грешное лицо, он чуть ослабил хватку, колени его задрожали. Несколько слов из этих соблазнительных уст, и жизнь покинет его. Кто поверит, что он убежал, чтобы не видеть ее? Его руки соскользнули. Хватаясь за ветку, он почувствовал, как отрывается сухая, крошащаяся кора. Он сжал ствол коленями. Раздалось злобное фырканье белки, на землю посыпалась древесная труха. Налатан замер без движения, не дыша, но все было спокойно, никто ничего не заметил. Как только под ногами оказалась крепкая ветка, он обмотал веревку вокруг дерева и дрожащими руками обернул свободный конец вокруг пояса. На каждой ветке ему приходилось отпускать веревку, пропуская ее под препятствие, а затем завязывать снова. Последняя часть спуска была еще сложнее. Здесь уже не было ветвей, за которые можно было бы уцепиться. Налатан уперся в дерево ногами, держась за натянутую веревку. Затем, быстро перебирая веревку руками и делая короткие шажки, спустился на твердую, прекрасную землю. Быстрым шагом он двинулся через лес. Охранников поблизости не было, все местные жители уже давно покинули эти земли. Более того, непогребенные кости нарушителей валялись и на дороге, и вокруг нее. Наказание Жреца Луны было быстрым, жестоким и продолжалось еще долго после смерти человека. Невнятный разговор заставил Налатана резко остановиться. Кто-то потребовал тишины. Кто-то рассмеялся. Налатан пополз вперед. Звуки разговора остались позади. Когда они полностью затихли, он поднялся и прислонился к дереву, слившись с ним, терпеливо вслушиваясь в темноту. Удовлетворенный, Налатан продолжил путь. * * * Вскоре после рассвета сгорбленная фигура верхом на лошади, с капюшоном на голове, приблизилась к тому месту, откуда ушел Налатан. Четыре охранника резко вскочили, став в стороне от костра. Всадник не обратил на них внимания, тщательно осматривая землю. Остановив лошадь, он откинул капюшон странно искривленной левой рукой. Искаженное, как у ястреба, лицо свирепо уставилось на охранников. Правый глаз был закрыт черным лоскутом. Спрятав свою когтистую лапу обратно в складки плаща, Лис прочистил горло и спросил, обращаясь к охранникам: — Кто был в первом дозоре? — Мы все. Было спокойно. Мы все были вместе. А после нас заступил Бентек. — Я сказал «в первом дозоре». Что вы видели? Слышали? — Ничего. Я сказал, что было ти… Фыркнув от боли и удивления, конь Лиса рванулся вперед. У кочевника не было никаких шансов спастись, он принял всю тяжесть удара, отлетев назад с пронзительным криком. Пытаясь подняться, он снова упал под тяжелыми ударами длинного меча Лиса. |
