Заёрзав на жёсткой скамье, отвернулась и устремила взор на возвышение, где должна была заседать коллегия. Все четыре кресла пока пустовали, зато секретарь за отдельным столом в углу уже очинил перо.

Так, где-то здесь и обвинитель. Уж не тот ли мужчина с бычьим лицом? Он подозрительно прохаживался перед судейским возвышением, периодически одаривая меня уничижительным взглядом.

Свена я тоже нашла. Он полулежал в своеобразной ложе и о чём-то переговаривался с двумя другими мужчинами, их я не знала.

Звон цепей и лязг замка за спиной возвестил: привели Андреаса. Пригнув голову, его втолкнули в клетку и усадили рядом со мной.

Андреас выглядел усталым, помятым, но, вроде, невредимым. Пара синяков не в счёт, лишь бы не пытали! Незаметно, вдруг запрещено, сжала пальцы малайонца и одними губами прошептала: «Всё будет хорошо!». Тот улыбнулся и в ответ сжал мою ладонь.

Внезапно голоса стихли, в зале воцарилась напряжённая тишина.

Робко подняв глаза, убедилась, члены коллегии заняли свои места. Начался суд.

Нас с Андреасом судили вместе, и тот самый мужчина, который пару минут назад пытался испепелить меня взглядом, с удовольствием живописал судьям наши прегрешения. От его слов холодела кровь, а в мозгу вертелось: «Сожгут!».

Зал то испуганно ахал, то возмущённо гудел. Я же кусала губы и добела сжимала пальцы.

Андреас казался невозмутимым, будто его не волновала собственная судьба. С каменным лицом малайонец выслушал обвинителя, глядя куда-то поверх его головы, даже не вздрогнул, когда тот выкрикнул, явно играя на публику: «И разве после всего этого они не достойны смерти?!».

Меня обвиняли в пособничестве преступнику и ведьмовстве. По версии обвинения, именно я помогла освободить Андреаса и открыть Врата. И так, по мелочи, убила кое-кого в замке, пока мой сообщник рубил голову графу Скордео, верному слуге короля.

Бред? Угу, бред, только подали его очень убедительно, умело подтасовав факты. Вспомнили, и как из тюрьмы бежала, и как посох в руках сжимала, и как в мужской одежде ходила. Словом, обвинение постаралось на славу.

Андреасу и вовсе вменяли государственную измену, предательство хозяина, чернокнижие, воровство, нападение на вершителей правосудия, шпионаж и убийство графа Скордео. По версии обвинения, Владислав тоже сбежал не без помощи малайонца.

Дело пахло керосином, я не верила, будто всё обойдётся, но обошлось.

Судьи по очереди начали допрашивать свидетелей и зачитывать протоколы допросов.

Обвинитель скрежетал зубами, то и дело выкрикивая: «Ложь!», однако его пыл быстро охладил мэтр Алидис. Он поднял голову, смерил визави уничижающим взглядом и поставил точку в споре одним единственным вопросом: «Вы не доверяете моим ушам и глазам, полагаете, будто я мог не увидеть истину?». Обвинитель сразу стушевался, затих и сел на место.

Мои показания вызвали бурную эмоциональную реакцию зала. Кто-то даже всплакнул. Надо же, у меня завелись фанаты! После тихой, но только по громкости, а не смысловому посылу речи Свена, и вовсе раздались редкие крики: «Невиновна!».

Маг с блеском справился с поставленной задачей. Заливаясь соловьём, живописал страдания, которые я претерпела от архиведьмы, радость спасения безвестным рыцарем, то есть Андреасом, ужасы плена в замке Скордео и жуткие деяния последнего.

На стол коллегии легла пачка писем, бегло просмотрев которые, судьи быстро сняли с меня и Андреаса половину обвинений.

Малайонец по версии Свена даже не думал красть артефакт, он спасал его от предателя-графа и добровольно передал на хранение магу. Кроме этого Андреас героически боролся с архиведьмой, разрушил Круг и помог покарать Скордео. То есть оказал Галании три неоценимые услуги: убил Айруну, временно лишил ведьм силы и сберёг от врагов ценный артефакт.