– Даже знаю, с какой. – Яйцеголовый залился смехом, раскрыв широко свой щербатый рот. Ему вторили остальные. – Сегодня, чую, нам что-нибудь перепадет.
– Чего ты хочешь? – Решеткин подошел к нарам и сел на койку.
– Пообщаться с тобой. Я запал на твою кроватку. По-моему, она самая удобная. Забирай шмотки и иди в угол, на верхний этаж.
Мальчик посмотрел через плечо на Игната. За спиной зэка сгрудились его приятели.
– Делай, что тебе говорят!
– Да пошел ты!
– Что?! – Над головой парня занесся кулак.
В голове Тараса вновь завертелась мысль: будешь бояться – тебя растопчут до конца и отнимут все, оставив тебя на всю жизнь сломленным, растоптанным моральным и физическим уродом. Продемонстрируй этим гадам готовность умирать и убивать!
Честь дороже жизни!!! Твоя честь – это единственное, что у тебя остается в тюрьме, это единственное, за что надо бороться.
Он издал боевой клич и ударил Игната в лицо. Тот отлетел в другой конец камеры и дико заорал. Этот звериный крик подействовал на заключенных, как команда убивать. Они нависли над Мальчиком, и он почувствовал их тяжелое, несвежее дыхание.
«Умирать – так умирать», – подумал Решеткин, изготовившись к драке.
– Оставьте его!
Со своих нар поднялся убеленный сединами зэк по кличке Косяк. Мальчик знал: его настоящие имя и фамилия – Косяков Игорь Иванович. Опытный медвежатник, отбывающий срок за вооруженный грабеж. Тарас давно осознал: Косяк здесь главный. Его боятся и слушаются все.
– Чего навалились все на одного?
Гул стих сам собой. Парни замерли.
– Еще раз такое повторится – уши оборву!
Решеткин понял: гроза прошла. Ему уже нечего опасаться за свою жизнь. Похоже, Косяк решил встать на его защиту. Хорошо бы с ним подружиться. Но имеет ли он на это право? Косяков сам ответил на этот вопрос. Он сел рядом с дрожавшим от возбуждения Решеткиным и похлопал его по вздрагивавшему плечу:
– Все позади, парень. Тебя никто не тронет. Ложись и спи.
Тарас последовал его совету и провалился в беспокойный сон.
Проснулся он лишь в семь часов утра, когда баландеры (заключенные, отбывающие срок и работающие по хозяйственному обслуживанию тюрьмы) привезли завтрак – кашу и хлеб. Сокамерники уже заваривали крепкий чай в ожидании утренней поверки. Вскоре пара тюремных чинов открыла дверь камеры, и все заключенные вышли в коридор. Их пересчитали по головам, сверили со списком и завели обратно. Поверка закончилась, все готовились к работе. Чуть позже их развели по цехам: заключенные изготавливали шарикоподшипники. Решеткин трудился в поте лица. Он надеялся на условно-досрочное освобождение. Косяк большей частью стоял у стенки, и никто не гнал его к станку. Поймав взгляд Решеткина, рецидивист подмигнул ему, и парень почувствовал: между ними установилась незримая связь. За обедом его догадки подтвердились. Косяков легонько стукнул его по спине и прошептал:
– На прогулке поговорим.
Тарас ждал этого часа с нетерпением.
И когда конвоир спросил: «На прогулку идете?», он отозвался громче всех:
– Конечно, идем!
Минут через пять дверь открылась, и «старшой» сообщил по рации такому же конвоиру-вахтеру, стоявшему на этаже, где располагались прогулочные дворики: к нему из такой-то камеры идут заключенные.
Раньше Тарас никогда не думал, что прогулочные дворики находятся на верхних этажах тюрем. Но заключенные радовались и этому. Все же можно было глотнуть свежего воздуха – запаха той, вольной жизни. Оставшиеся за колючей проволокой сокамерники, весело переговариваясь, подходили к дежурному конвоиру и терпеливо ждали, когда он пересчитает их, запишет на бумажку и впустит в прогулочный дворик – такую же тюремную камеру, с той же металлической дверью, теми же стенами со всех сторон, бетонным полом и решеткой вместо потолка. |