– Я дал фунт, когда они попросили вернуть кекс.

– Тот, кто может заплатить фунт за кекс, человек состоятельный, – с облегчением заявил мистер Реннит. – Воры обычно с собой яда не носят, но этот, судя по всему, просто истерик.

– А зачем им кекс?

– Заговаривал зубы. Он пришел совсем не за кексом.

– Какие еще предположения у вас есть? Вы сказали, что их может быть дюжина.

– Я всегда предпочитаю самые простые, – сказал мистер Реннит, перебирая пальцами по бутылке. – Может быть, с кексом действительно произошла ошибка и этот человек пришел за ним. Может быть, там был запечен какой-то приз…

– И отрава – тоже плод моего воображения?

– Да, это самое простое объяснение.

Спокойное неверие мистера Реннита потрясло Роу. Он спросил с раздражением:

– Неужели за всю вашу деятельность детектива вам никогда не случалось сталкиваться с такой вещью, как убийство… или убийца?

Мистер Реннит сморщил нос:

– Честно говоря, нет. Жизнь не похожа на детективные романы. Убийцы попадаются редко. Это особая порода людей.

– Вот это мне очень интересно.

– Они крайне редко принадлежат к тому, что мы называем приличным обществом. Конечно, в жизни, а не в книжках. Надо сказать, они, как правило, из низших слоев.

– Допустим, – согласился Роу. – Правда, дело в том, что я и сам убийца.

– Ха-ха-ха, – деланно рассмеялся мистер Реннит,

– Поэтому я и пришел в такую ярость, что они напали именно на меня, – сказал Роу. – Они ведь действовали как типичные дилетанты.

– А вы разве специалист? – спросил мистер Реннит с бледной, невеселой усмешкой.

– Да, наверное, если два года обдумываешь убийство, прежде чем его совершить. Оно вам снится чуть не каждую ночь, пока наконец не берешь из ящика лекарство… и потом… сидишь на скамье подсудимых, стараясь понять, что скажет судья, вглядываешься в лица присяжных, гадаешь, что думает этот, а потом тот… там, например, сидела женщина в пенсне, которая никак не хотела расстаться со своим зонтиком… а потом вас уводят вниз, и вы часами ждете возвращения присяжных, и надзиратель старается вас взбодрить, но вы знаете, что, если на земле есть правосудие, приговор может быть только один.

– Вы меня на минуточку извините… – сказал мистер Реннит. – По-моему, вернулся мой помощник. – Он кое-как выбрался из-за стола и сразу же с неожиданной прыткостью юркнул в дверь за спиной у Роу. А тот сидел, зажав руки в коленях, стараясь совладать со своим языком и своими мыслями. «Поставь стражу, о боже, у рта моего, и запри на ключ уста мои…» Потом в соседней комнате что-то звякнуло, и он пошел на этот звук. Мистер Реннит сидел у телефона. Он жалобно посмотрел сначала на Роу, а потом на бутерброд с сосиской, словно это было его единственное оружие.

– Вы звоните в полицию? – спросил Роу. – Или врачу?

– В театр, – с отчаянием сказал мистер Реннит. – Я вдруг вспомнил, что моя жена…

– Значит, вы женаты, несмотря на ваш профессиональный опыт?

– Да. – В трубке послышался невнятный голос, и лицо мистера Реннита исказилось – ему смертельно не хотелось отвечать. Он пробормотал: – Два места… в первом ряду, – и сразу же опустил трубку на рычаг,

– Это театр?

– Да, театр!

– И они у вас даже не спросили фамилии? Давайте не будем валять дурака.