— Стреляйте по гаду, ребята!.. — кричала Алёна.

Пара автоматных очередей вслепую вспорола заросли: бойцы не видели чужой морок. А поляна под бетонным утёсом опустела. И это был шанс!

— Витюра, Маришка, стартуем!.. — не раздумывая, скомандовал Серёга.

Вместе с Матушкиным он подхватил Маринку, и втроём, пригибаясь, они бросились через поляну к лестнице. Серёга и не представлял никогда, что можно бежать одновременно так быстро и так медленно. Ржавая лестничная башня качалась впереди, похоже не приближаясь ни на самую малость. Для Маринки каждый шаг был словно удар штыком в ногу, но Маринка терпела. Поодаль в лесу метались и скрещивались лучи фонарей, трещали автоматы. Над Ямантау, как маятник, шаталась луна. Башня толчками увеличивалась в размерах: росла вверх, раздвигала пролёты, расправляла ржавые балки.

Они добежали, и Маринка ухватилась за стальные перила, почти упала на них. Серёга безжалостно подтолкнул её дальше:

— Маришка, не тормози…

Захлёбываясь стоном, преодолевая боль, Маринка принялась отчаянными рывками втаскивать себя на ступеньки — одну за другой, одну за другой.

— Серый, ты давай с ней! — жарко прошептал Матушкин и взял автомат наизготовку. — А я снизу прикрою, если что!..

Над их головами угловатыми изломами воздвигались два стальных этажа — четыре марша лестницы. Маринка проползла только половину нижнего марша. Серёга оторвал её руки от перил и скорчился, подставляя спину:

— Маришка, я тебя понесу! Держись за шею!

Он почувствовал, как Маринка повисла на нём сзади, крепко обхватив его тонкими руками. Он с трудом распрямил ноги, вставая, и попёр по ступенькам. Шаг. Шаг. Шаг. Шаг. Поворо-о-от… Шаг. Шаг. Шаг. Шаг…

А на третьем марше Серёга услышал, как в лесу завопили:

— Сука, они же на лестнице!..

Бойцы Алёны их заметили.

И тотчас всё вокруг ярко осветилось полосами и складками, пересеклось узкими тенями — это лучи фонарей нащупали их и уткнулись Серёге в глаза.

— Серый, я их прижму! — крикнул Матушкин. — Иди!..

С площадки второго марша затарахтел автомат Матушкина. Витюра бил по фонарям, не позволяя бойцам Алёны подобраться к лестнице.

Серёга медленно и тяжело шагал вверх, точно робот. Маринка висела на нём, и он чувствовал, как девчонка дышит ему в скулу. Мышцы скрипели от напряжения. Свет вокруг погас — бойцы Алёны выключили фонари. Серёга слышал голоса на поляне, слышал внизу треск автомата Матушкина. Всё огромное сооружение лестничной башни вразнобой неровно громыхало, с лихим визгом вспыхивали огни — это пули лупили по стальным конструкциям и рикошетили. Шаг. Шаг. Шаг. Поворо-о-от… Шаг. Шаг. Шаг. Шаг…

Перед Серёгой распахнулся прямоугольный проход в бетонной стене — путь на объект «Гарнизон». Серёга переступил высокий порог, ощущая лишь объём пустого помещения с пещерным запахом мокрого камня. А на два пролёта ниже охнул Матушкин, и его автомат умолк.

Серёга ничего не видел, не знал, куда он попал. Он осторожно сгрузил Маринку в темноту на бетонный пол и, задыхаясь, пояснил:

— Я за Витюрой…

Он скатился обратно по ступеням — поворот и ещё поворот. Матушкин лежал поперёк лестницы, неестественно откинув голову. Серёга понял, что Матушкин мёртв. Лицо его, такое подвижное, морщинистое и щетинистое, сейчас непривычно разгладилось и замерло в странной и горделивой улыбке.