В следующий раз, когда я увидел ее, она не упомянула о Фил, и я подумал, что дело было забыто.

За день до танцев, в классах Софии не оказалось. Я пошел в общежитие, чтобы найти ее. Девушка, жившая напротив ее комнаты, сказала мне, что она попала в лазарет с пищевым отравлением.

Я пошел в лазарет, чтобы проведать ее, но Софии там тоже не оказалось. Отравление было настолько серьезным, что ее перевезли в больницу.

А больница была за пределами кампуса, школа мне не позволила посетить ее до следующего вечера. Когда я добрался туда, она была подключена к капельнице. У нее была рвота всю ночь. Она выглядела очень бледной, была очень слаба, но глаза ее оставались проницательными.

— София, — сказал я, — я беспокоился о тебе.

— Хорошо. В этом и был смысл.

— Для меня нет никого важнее тебя, за исключением семьи, — сказал я. Ты должна помнить, я был мальчиком, находившимся далеко от дома, а когда мы далеко от дома, дружеская близость кажется значительнее.

Она ухмыльнулась мне.

— Глупый мальчишка, — сказала она. — Твои танцульки сегодня вечером, не так ли? Ты все пропустишь.

— Меня это не заботит.

Ее отец был мелким производителем шоколада в Германии — ты это знаешь, я полагаю. Но он попал в бизнес в качестве производителя химикатов. София Биттер с детства многое знала о ядах.

Юджи начал кашлять. Лицо его посинело.

— Может мне следует позвонить врачу?

Он покачал головой. Через минуту или две, показавшихся долгими, он был в порядке.

— Что именно с тобой не так? — спросила я.

— Мы перейдем к этой части истории в ближайшее время.

— Разве София не отравилась ради того, чтобы ты не пошел на танцы с другой девушкой?

— Да, довольно основательно.

— Ты был зол? — спросила я.

— Нет. Я понял ее. Я был молод, и в то время воспринял это как знак великой любви, которую она ко мне испытывала. Я чувствовал... и до сих пор в некоторой степени чувствую... что такая преданность должна признаваться.

Не могу сказать, что у меня «подгибались ноги» от любви к Софии. Возможно, я не способен на такую любовь. Но я знаю, что мы бы все сделали друг для друга и что она знает мои секреты и страхи, а я ее. Мы были очень близки, как только могут два человека.

Мы выпустились из школы. Мой отец умер, я уехал, чтобы принять на себя «Компанию сладостей Оно». Она уехала, чтобы сделать себе имя на фабрике Биттеров. Причиной, по которой Биттеры выбивались изо всех сил, был привкус гнили у шоколада. Синтезированные химические вещества не всегда являлись оптимальным условием для изготовления качественного шоколада. Она разработала план для обособления Биттеров, совершая набеги на американскую территорию. После смерти Леонида Баланчина стало известно, что американский шоколадный бизнес ослаб, и Иван Баланчик, преомерзительнейший тип, имел все, но грел руки на происходящем в Америке. Твой отец с моим были друзьями, так что София попросила моего совета. Я предложил ей организовать встречу с Микки Баланчиным, который был на несколько лет старше нас. Кажется, они поладили, и в следующий раз она позвонила мне сообщить, что они помолвлены.

Это был, как мне кажется, политический брак с обеих сторон. Твой двоюродный брат, вероятно, считал, что он укрепляет свое положение в твоей семье, вступая в стратегический альянс.

— У меня есть мысль, Юджи, — сказала она мне однажды ночью, когда я был в Германии. — А что, если я создам небольшое происшествие в Америке?

— Происшествие?

— Во время моего прибытия туда может возникнуть проблема с поставкой у американских Баланчиных. Я торжественно выступаю, как невеста Микки, и предлагаю им заменить поставку Баланчиных шоколадом Биттеров.