— Второй помоложе, — сказал Виталий. — Этакая канцелярская крыса, маленький, пухленький, всего боится, ничего толком не соображает… По первому впечатлению, субъект довольно неприятный, но что-то мне подсказывает, что он может измениться в лучшую сторону.

— Ваше альтер-эго? — предположил Дмитрий Борисович.

— Я понимаю, что у вас профессиональная деформация и все такое, — сказал Виталий. — Но мне кажется, что вы что-то вообще не в ту сторону копаете.

— Может быть, можеть быть, — согласился психолог. — А что с третьим?

— Он самый молодой из них… из нас. На первый, опять же, взгляд, типичная гопота с окраин, но чувствуется, что на самом деле он гораздо больше. Глубже. Э… ширше. Кроме того, у меня присутствует твердая убежденность, что он — мой лучший друг.

— А в реальности вы такого человека знаете? Не во снах?

— К сожалению, нет, — сказал Виталий.

— Может быть, это какой-то собирательный образ? Может быть, это то, каким вы хотели бы видеть себя?

— Спасибо, что хотя бы не говорите, что это идеализированный образ моего отца, — сказал Виталий.

— Как раз собирался перейти к этому пункту.

— У меня прекрасные отношения со старым маразма… в смысле, с моим отцом, — сказал Виталий. — Но это даже близко не он.

— Возможно, это то, каким вы хотели бы его видеть.

— А если бы там была женщина, вы бы сказали, что это — идеализированный образ моей матери?

— А там была женщина?

— Нет.

— И это странно, — сказал Дмитрий Борисович.

— Почему?

— Вы — молодой человек, давно пробудивший в себе… ну, это самое. В ваших снах должны присутствовать женщины, это нормально. Если, конечно…

— Нет, — твердо сказал Виталий. — Это — нет.

— Вот и хорошо а то мне пришлось бы докладную писать, — сказал Дмитрий Борисович. — Чем занимались эти люди?

— Ужинали, пиво пили, — сказал Виталий. — Обсуждали, что делать дальше.

— Что делать дальше с чем?

— Вообще, — сказал Виталий. — В мире произошла глобальная катастрофа. Мертвые восстали и попытались пожрать живых или что-то вроде того.

— Судный день?

— Возможно. Но не в библейском понимании этого термина.

— Кстати, а вы верующий?

— Ктулху фхтагн.

— Понятно. А вы, как тоже восставший из мертвых, хотели кого-нибудь… э… пожрать?

— Нет, — сказал Виталий.

— А почему?

— Не знаю. Может, просто аппетита не было.

— Как часто вы видите этот сон?

— Очень часто, — сказал Виталий. — Пару раз в неделю, как минимум. И что вы думаете об этом вот всем?

— Я думаю, что мы живем в тревожные времена, — сказал Дмитрий Борисович. — Страна, возможно, стоит на пороге распада, и ваше видение глобальной катастрофы связано именно с этим. Неопределенность, неуверенность в своем будущем…

— Та катастрофа куда глобальнее.

— Сны — это метафоры, — сказал Дмитрий Борисович. — Надо уметь вычленить из них главное и отмести в сторону все ненужное и наносное.