|
Так что меня никто не хватится. Милорд, а у вас симпатичный мальчик? — Ну, знаешь ли… — Из кустов с треском выехал гневный Бульдозер. — Что ты все время врешь? Что ты врешь, а? — У… о… э… — распахнула клювик Лия. — Она все врет, милорд! Я совсем не толстый. Ну разве что совсем чуть чуть. И то это не жир, а мускульная масса! — Творожная… — Ах вот ты как! Обзываешься! Вот пусть сама сидит дома! Мне жизненно необходимы бои, походы и подвиги. Я мужчина или не мужчина?! — Как… как ты… посмел удрать? — Я посмел? На себя посмотри! Приличные жены сидят на кухне, заботятся о хозяйстве и ухаживают за престарелыми родителями. Мы с ландграфом прекрасно справимся без твоего зловредного участия. Значит, обленился и разжирел, да? Нет, вы только послушайте ее… Бам м м с! Так и не нашедшая что сказать Лия схватила седельную сумку и с размаху опустила ее на голову мужа. Судя по густоте звука, знаменитая сковородка хранилась именно там. На мгновенье Жан притих, сведя глаза на переносице. — Брек! — вмешался я. — Прекратить взаимные упреки и односторонние побои. Мне уже все давно понятно. Семейная жизнь сделала из вас счастливую улыбчивую пару. Искренне рад! Но у меня большое горе… Даю вам обоим возможность еще раз отказаться от скоропалительного решения. Кто ушел, тот ушел, без обид и упреков. Остальные идут за мной и безропотно подчиняются любому моему диктату. Вопросы есть? — Никак нет! — отрапортовали оба. — Тогда произвожу перекличку. Жан? — Я с вами, милорд! Как верный оруженосец… — Лия? — Я с вами, милорд! Как верный паж… — Тогда в путь, время не ждет! Наши кони дружно взяли в карьер, и спустя недолгое время мы трое, прежней боевой командой, улыбались восходящему солнцу и были счастливы. Жизнь многое меняет в людях. Как все таки хорошо, что моим друзьям быт не заслонил понятия чести, совести и благородства. Славное средневековье… Если б мог, остался бы здесь навсегда! Ворота города встретили нас глухим молчанием. Мы стучали, кричали и возмущались довольно долго. Наконец смотровое окошечко открылось, и бородатый начальник стражи раздраженно оглядел нас: — Это вы, ландграф? Эй, лентяи! Быстро открыть высокородному лорду Скиминоку! — Что случилось? — почему то догадался я. — Да у… Тут такое произошло! Сегодняшней ночью похитили внучку короля — маленькую принцессу Ольгу… Лиона, естественно, голосила. Унять ее было не легче, чем заткнуть тряпкой пароходную сирену. Да и гораздо опаснее, между прочим. Король суетился по дворцу, то обещая горы золота нашедшему принцессу, то угрожая поотрубать всем головы, если ее вот сию же минуту не вернут! Все вокруг бегают, гремят оружием, обшаривают закоулки, шлют гонцов, плачут… Один князь, встав столбом у окна, вглядывался вдаль и молчал. Ни слова, ни слезы, ни стона, но стало страшно… — Я найду ее. Обещаю. — Злобыня вздрогнул, повернулся ко мне, его глаза были наполнены такой болью… — Возьми себя в руки, брат. Ты же князь! Поднимай дружину, оповести всех, а я сию же минуту еду на поиски. — Но… почему? — едва выдохнул он. — Вопрос не по адресу. Сначала мой сын, потом твоя дочь… Кто то очень хочет деморализовать нас изнутри. Украсть ребенка — это ведь хуже удара в спину! Но если ты простоишь здесь целую вечность, то никому лучше не станет. — Не груби князю! — неожиданно взревел Злобыня, стукнув меня кулаком в грудь. Я не остался в долгу, саданув его по уху со словами: — Не вижу князя, вижу тряпку половую! С минуту мы испепеляли друг друга грозными взглядами, потом опомнились. |
