– Ну что, Владимир Григорьевич, – спросил у меня капитан Мартынов, – каковы ваши впечатления?

Впечатления у меня были из разряда тех, что не описать словами – уж очень сильно меня увлекла смертоносная красота представленного оружия, особенно опирающегося на короткие сошки пулемета, который, казалось, в любую секунду готов открыть огонь, а остроконечные патроны в ленте выглядели будто оскаленные в угрозе зубы Зверя. Если напрячь воображение, то можно представить, как солдаты, лежащие за этими стреляющими машинками, одну за другой косят бесчисленные японские цепи, как растут горы вражеских трупов, и как враг отступает, захлебнувшись в собственной крови.

– Это невероятно! – произнес я с дрожью в голосе, – скажите, Евгений Петрович, а мне можно подойти поближе и потрогать ЭТО своими руками?

– Разумеется, можно, Владимир Григорьевич, – ответил капитан Мартынов, – для этого я вас и пригласил. Но только для начала давайте я прочитаю вам некоторую вводную лекцию, совмещенную с наглядной демонстрацией?

В ответ на это предложение я только кивнул. Происходящее виделось мне как исполнение самой сокровенной мечты. Совсем недавно я мечтал увидеть такое оружие хоть одним глазком – и вот мечты мои сбылись.

Капитан Мартынов взял со стола карабин, с виду почти не отличающийся от обычного карабина Мосина.

– Вот, – сказал он, – настоящий раритет. Самый древний из всех образцов, наиболее близкий к имеющимся у вас образцам оружия. Нашелся на одном из наших кораблей в качестве оружия часового, стоящего на посту №1, при боевом знамени. Везли вообще-то в подарок государю Николаю Александровичу, но он в последнее время совершенно охладел к стрельбе и попросил, чтобы мы использовали его по своему усмотрению, но только никого не убивали. И правильно, убивать будут его дети. Итак, знакомьтесь – самозарядный карабин Симонова, год рождения тысяча девятьсот сорок четвертый, принят на вооружение в сорок девятом. Неотъемный магазин на десять патронов, при открытом затворе, так же как и винтовка Мосина, снаряжающийся из пачек специальными патронами для автоматического оружия калибра три линии с укороченной на четверть гильзой. Прицельная дальность – одна верста, эффективная дальность стрельбы – двести саженей. Возможности автоматического огня не имеет. По предварительной оценке, подразделение, перевооруженное с винтовок Мосина на карабины Симонова, потеряв в дальности стрельбы, сможет втрое увеличить плотность огня на средних дистанциях боя, когда противник уже видим совершенно отчетливо. В пехоте данный карабин использовался до конца пятидесятых годов, в артиллерии и прочих войсках, не ведущих стрелковый бой, до конца восьмидесятых. В начале двадцать первого века состоит на вооружении охранных подразделений и является одним из самых распространенных образцов стрелкового охотничьего оружия. В одних только Североамериканских соединенных штатах в частном пользовании находится до трех миллионов единиц карабина Симонова, а общий выпуск всех модификаций, включая лицензионные, составил тридцать миллионов стволов.

Когда капитан Мартынов сказал об общем количестве выпущенных карабинов, у меня закружилась голова. Я просто представил себе тридцатимиллионную армию, вооруженную этим – несомненно, совершенным – оружием, как и то, что она может сделать с любым супостатом, решившим напасть на Россию. Но Евгений Петрович еще не закончил.

Передав мне в руки карабин для осмотра, он сказал, что на его базе вполне можно изготовить самозарядную винтовку, совмещающую длинный ствол, мощный патрон, а также дальность стрельбы винтовки Мосина и скорострельность карабина Симонова.