— Трусы! — кричал им вослед сэр Роже, потрясая длинным копьем. — Трусливые насекомые! А ну, стойте и защищайтесь!

Барон, на угольно-черной взмыленной кобыле в сверкающем металле доспехов и развевающемся на ветру плаще, сжимающий гербовый щит, выглядел до ослепительности грациозно и величественно.

Версгорцы, на свою беду, не умели воевать по законам рыцарства, хотя, пожалуй, были расчетливее и предусмотрительнее нас, но не отважнее. И это дорого им обошлось…

Оставались пехотинцы, приближавшиеся к земляному валу, без разбору палящие из ружей. По приказу сэра Роже всадники вернулись назад. Увидев, как барон повернул коня, версгорцы с торжествующим криком кинулись вперед. Но в этот миг, сквозь шум и грохот, царящие над лагерем, я явственно различил короткую команду Рыжего Джона. И в небо сразу же взметнулась дружная стая «серых гусей». Не успевала первая стрела достигнуть цели, лучник выпускал вторую, и так без счета. Стрелы буквально косили нападающих, пронзая тела насквозь. Благодаря только одним лучникам враг потерял добрую половину армии.

И тем не менее версгорцы, как завороженные, упорно стремились в атаку, туда, где их поджидали…

Женщины стреляли наравне с мужчинами и уложили немало синелицых; тех же, кто прорвался к самым укреплениям, встречали топоры, багры, мечи, булавы, а порой и кинжалы. Враг нес невероятные потери, но все еще превосходил нас числом вдвое, если не втрое, правда, для нас это уже ровным счетом ничего не значило. Версгорцы не носили доспехов, а единственным их оружием, пригодным для рукопашной, был прикрепляемый к ружью нож, не считая, конечно, того, что ружье они иногда использовали как дубинку. Пистоли же их стоили нам всего нескольких убитых и раненых — как правило, в сутолоке боя синелицый, стреляя в англичанина, промахивался даже с очень близкого расстояния, а прежде чем он успевал выстрелить еще раз, наш воин укладывал его алебардой.

Когда же с тыла на версгорцев обрушилась наша кавалерия, те пришли в полное смятение — в слепом ужасе бежали синие солдаты, не замечая под ногами своих павших товарищей, подгоняемые веселым улюлюканьем развеселившихся всадников. И снова засвистели стрелы, разя отступающего неприятеля.

И все-таки многим, кто уже, казалось, был обречен корчиться на копьях, посчастливилось спастись — сэр Роже, вовремя заметив возвращающиеся тяжелые машины, отозвал англичан в укрытие.

По милости Бога я не видел и не знал, что наши жизни в это мгновение висели на волоске — я оказывал помощь йомену, перевязывая кровоточащие раны.

Атака версгорцев не пропала понапрасну — машины-черепахи теперь видели, как избежать ловушек и уверенно продвигались по обагренному кровью полю. Казалось, нет никакой возможности миновать столкновения с железными титанами.

Плечи Томаса Балларда, сжимающего древко баронского стяга, поникли.

— Что ж, — вздохнул он, — мы дрались отчаянно и сделали все, что могли. Кто со мной? Покажем этим выродкам, как умирают настоящие англичане!

— Увы, друзья, — произнес сэр Роже; на его усталом лице пролегли глубокие морщины. — За победу отдать жизнь не жалко, но сейчас рисковать нет никакого смысла. Мы должны жить, пусть на положении вассалов или даже рабов — с нами женщины, дети, мы не имеем права бросить их одних на поругание Дьяволу.

— О, Святые! — вскричал сэр Брайен. — Вы сошли с ума, сэр.

Но барон остался непреклонен, только ноздри его затрепетали от гнева.

— Это — приказ, — жестко вымолвил он. — Ни шагу из укрытия!

Вдруг…

Быть может, сам Господь явился спасти детей своих заблудших?!

Над лесом, в нескольких милях за нашими спинами, что-то полыхнуло ярчайшим сине-белым светом, подобно многократно усиленной молнии.