Вагр хладнокровно всаживал в подскакивающих лемутов стрелу за стрелой, пока Аграв защищал его, орудуя топором. Однако вскоре и чернобородому пришлось отбросить лук и взяться за саблю. Он удачно ранил Ревуна, вознамерившегося оглушить мужчину, но удар дубины по кисти заставил саблю, кувыркаясь, отлететь в сторону. Рыжий, промахнувшийся по верткому лемуту лезвием секиры, снес тому колени обухом, и крикнул через плечо:

— У меня за голенищем нож!

— Не поможет, — спокойно сказал Вагр, уворачиваясь от очередной палицы и отвешивая промахнувшемуся Ревуну пинок в могучий волосатый зад. — Все равно задавят.

— Это мы еще посмотрим! — с этими словами Аграв вдруг истошно заорал и, бешено вертя секирой над головой, устремился в самую гущу врагов. Он раздавал удары направо и налево, хохоча, как сумасшедший, и рыча едва ли не громче, чем сами лемуты. Ревуны несколько опешили и раздались в стороны. Вагр успел подхватить свою саблю и встретить нового противника длинным выпадом. Смертельно раненый мутант упал, выпустив из лап дубину, но та продолжила свой путь по инерции, ударив флоридянина в грудь. В глазах Вагра все поплыло и задрожало, во рту появился металлический привкус крови. Он пошатнулся и встал на одно колено. Из последних сил он упер свободную руку в грудь хрипящего лемута и вырвал саблю из его ребер. Краем гаснущего сознания чернобородый осознал, что крупный Ревун с характерным черным пятном на груди зашел к нему с тыла. Падая на спину, Вагр полоснул клинком по коленям врага, но второй удар палицей в грудь заставил его глаза закрыться.

В пылу схватки Аграв мельком глянул назад и увидел побратима, лежавшего с раскинутыми в стороны руками. Над Вагром склонился здоровенный бабуин, который намеревался то ли добить человека, то ли выволочь его с места схватки. Аграв крутанул топор вокруг себя, и окружавшие его четверо лемутов отскочили. После чего рыжий бросился со всех ног к другу, безрассудно подставляя врагам спину. Один из лемутов тут же метнул свою палицу, попавшую точно между лопаток лесоруба. Аграв полетел на землю, выпустив из рук топор. Тут же на него кинулись солдаты Зеленого Круга.

Вагр сквозь кровавую пелену, застившую глаза, увидел медленно склоняющуюся над ним отвратительную морду. С длинных желтых клыков стекала зловонная слюна. Голова приближалась и приближалась. Ударила Вагра в живот, и откатилась в лужу. Тело лемута некоторое время продолжало стоять, но потом исторгло фонтан крови из аккуратно перерезанной шеи, и повалилось на Вагра.

Ирм, покончивший с этим врагом буквально на бегу, точно так же, как он только что расправился с устремившимися за ним Ревунами, несся к барахтающемуся под тяжестью троих врагов Аграву. Но иир'ова опоздал. Над кучей копошащихся тел возник Ушан. Его сабля несколько раз поднялась и опустилась. Когда Ирм подлетел к желтому мутанту, меланхолично вытирающему о шкуры мертвецов саблю, Аграв уже поднимался с земли.

— Где Вагр? — взревел лесоруб. Иир'ова и Ушан, которые не могли ему ответить, одновременно указали лапами на торчащие из-под обезглавленного тела сапоги чернобородого.

— Живой, — улыбнулся рыжий, и без сознания повалился в истоптанную грязь.

Возле неподвижно сидящего на куче сухого мха эливенера Кен сражался с последним из оставшихся в живых мутантов. То был поединок силы и ловкости. Отводя в сторону массивную дубину, которая вполне могла переломить драгоценный клинок пополам, Кен сближался с лемутом и коротко бил его в живот свободной рукой; иногда он подныривал под палицу и со стуком обрушивал тяжелый эфес на череп Ревуна, который рычал от бессильной ярости.

Эливенер оставался безучастным, зато подошедшие Ирм и Ушан проявили к бою повышенный интерес. Ушан сопровождал каждую неудачную попытку северянина оглушить мутанта коротким оскорбительным лаем, а иир'ова шипел и плевался, когда Ревуну удавалось отбить в сторону легкую сабельку метса и продвинуться вперед на шаг или два.