|
Миг — и над воротами появилась стремительно скользящая тень. — Вертолет, — прошептал китаец. — Вот это да! — Вертолет, — согласился я. — Какую же миссию ты выполняешь, Дима, что местные власти идут на такие расходы для твоей поимки? Почему тебя ловит весь Таджикистан? Ведь это, кажется, Таджикистан? — Мнится мне, Узбекистан, — пожал плечами мой путник. — Иду ночами, при свете луны и звезд, мало общаясь с достойными людьми, населяющими здешние края. На карту положиться полностью нельзя… Занятно другое — что ты тоже не знаешь, где очутился, Даниил! Неужто, как и я, одинокий скиталец? Но на монаха ты не похож, а что толку мирянину бродить по этим без благодатным землям? Хитрый лисенок так и не ответил на мой вопрос, напротив, попытался выведать что-то у меня. Но я тоже не лыком шит. И отвечать на его выпад не стал. Вертолет, поднявшийся из-за стены, завис над нашим автомобилем. Из-за шума винтов стало трудно разговаривать. Бородатый военный с армейским гранатометом, стоящий на стене, недвусмысленно указывал нам стволом на ворота. Его товарищ держал в руках импульсную винтовку — оружие гораздо более опасное. Да и под брюхом вертолета виднелось нечто, напоминающее ствол скорострельного пулемета. — Похоже, придется подчиниться, — заметил я. — По крайней мере, на время. От вертолета на автомобиле не уйти. Тебе есть что скрывать? Встреча с местными военными будет для тебя фатальной? — Не знаю, — быстро ответил китаец. — Я не желаю никому зла. И ничего плохого не сделал. Скрывать мне нечего. Разве что клочок карты, который ты видел. Настоятель не хотел, чтобы о конечной цели моего маршрута кто-то знал. Но меня наверняка станут пытать, как и тебя, впрочем. — Надеюсь, до этого не дойдет. А карту передашь мне по дороге. Чтобы с вертолета не заметили. — Тщетно… Разве тебя они не обыщут? — Надеюсь, что нет, — усмехнулся я. — Может быть, они не захотят неприятностей? — Живыми нам от них не уйти, — чересчур спокойно заявил китаец. — Хотя кто знает… Выбора нет. Нужно добраться до стены. Туда, где у вертолета не будет свободы движений. Я в который раз поразился сообразительности китайца. Для болтуна-поэта и даже для странствующего монаха он ориентировался в ситуации слишком хорошо. И не терял рассудительности. — Ты прав, надежду терять не стоит. Запустив двигатель, я плавно тронул машину с места. Даже разогнавшись, от вертолета не уйти. Он висел сверху, словно огромный вентилятор. В такую жару даже приятно… Да и куда отсюда отступать? Дорога только одна, ответвлений давно уже не было… Металлические ворота не протаранишь. Если мы попытаемся скрыться, местные сначала не станут стрелять в людей — пробьют из импульсной винтовки двигатель или колесо… С другой стороны, зачем портить хороший джип? Не лучше ли перебить захвативших его негодяев? Надежда на то, что у них есть приказ захватить лазутчиков живыми, может обмануть. Подъехав к воротам, на широком балконе башни мы увидели еще нескольких военных. Наверное, они вышли только что. Самый главный, не иначе, носил звание генерала. Большие золотые звезды на погонах, вычурные нашивки на рукавах. — Выйти из машины, — приказал в мегафон бородатый мужчина с европейскими чертами лица, стоящий по левую руку от генерала. |
