Ты видишь — плачут? Ты видишь — голодные? Ты видишь — обкрадывают? Ты видишь — в упадке страна, и дух ее, и интеллект ее, и надежды ее? Так меняй срочно ту политику, которая привела к этому результату!

Человек, лишенный чувства своего народа, инстинктивного понимания чаяний своего народа, ощущения кровного единства со своим народом — не может проводить благотворные реформы. По существу своему не может! Ибо всегда в действиях Политика есть элемент чувственный, духовный, иррациональный, божественный — благодаря которому, при всей грязи политики и ее цинизме, народ ощущает в Политике — лидера, защитника, вождя, благодетеля.

Господа. С прискорбием вынужден сообщить, что Россией правят сволочи. Разумеется, как каждый человек, я могу ошибаться. Буду счастлив опровержению.

Так вот — еще о рынке. Со временем продуктивный тоже становится деструктивным. Он истощает недра. Сводит леса. Загаживает природу. Заставляет людей гнаться за барахлом вместо того, чтобы рожать детей, и народы уменьшаются, растворяются в пришельцах и исчезают в веках.

Читайте мудрецов. Вспоминайте их чаще. Не бойтесь банальностей — их истина испытана временем. Надо только вдумываться в них. Так — всему свое место и время. Время рынку и время не рынку. Время рынку свободному и время рынку регулируемому.

Время уму и время глупости. Если наше время — время глупости, то любые припарки бесполезны и рецепты излишни.

Россия как страна третьего мира

Туземство десятилетиями начиналось прямо с аэропорта «Шереметьево-2»: добро пожаловать в Рашу. Хмуроватые пограничники проверяли документы так, как могли бы проверять справки у зеков при впуске в зону: отчужденные исполнители неприятного, но важного долга фильтруют толпу потенциальных врагов. Проверил паспорт. Отдал. Впустил. Но он тебе не друг! Ты просто не попался на этот раз — так и быть, проходи.

1. Отличительная черта стран третьего мира: любой служитель закона и вообще госслужащий — тебе не друг и не согражданин, у вас с ним разные интересы и разные задачи. Он и ты принадлежите к разным классам, и ты для него — либо нарушитель, либо сырье для получения взятки, либо безразличный нейтральный материал, который его не интересует.

В любой цивилизованной стране полицейский, убедившись в случае контакта в вашей лояльности, взглянет на вас с нормальным выражением лица, типа: «Мы с вами оба лояльные граждане, мы оба выполняем свой долг — охраняем страну и народ от преступников, и идем в этом деле друг другу навстречу в общих интересах, спасибо, что вы это понимаете и помогаете мне своей вежливостью и послушанием, извините за беспокойство, мы друзья, из одной корзинки, счастливо вам». В России милиционер, проверив ваши документы, пропуск, паспорт или что там по ситуации пришлось, чаще взглянет мимо ваших глаз, вернет документ в сторону ваших рук не фиксируя взглядом, и с минимумом артикуляции произнесет в пространство формулу позволения вам продолжать движение и действие. Так воспитали его наставники, коллеги, жизнь: «Свободен. Ладно. Не задерживаю. Гуляй пока». Хоть он и не имеет права никак тебя задерживать и ущемлять, и уже убедился в этом — но он остается хозяином твоей судьбы, властью, перед которой ты дерьмо, и чуть что — прищучит тебя.

В цивилизованной стране блюститель порядка служит Закону и Власти. В стране третьего мира блюститель порядка и есть власть, а вместо аморфного и почти не существующего закона есть его желание, интерес, самолюбие и произвол.

Когда в африканской стране полицейский берет себе твою авторучку или зажигалку, он убежден, что прав: он — власть, смысл власти в том, что она главная и ее желания уже законны, а подчинение любым требованиям власти — безусловны, любые же неподчинения должны караться.

Когда в России гаишник вымогает деньги у водителя, он знает, что ГАИ/ГИБДД так и устроена, чтоб брать взятки и отстегивать долю наверх.